— Ну, покедова, старичок! Пойду пошныряю по городу. Глядишь, и на вторую статью наберу материала. Тут, правда, уже и так завязалась шикарная интрига, но дело носит криминальный оттенок, поэтому в моем первом опусе я не стала особо распространяться.
— Что за интрига? — оживился Аркадий.
— Да вот такая интрига. Пока не буду раскрывать карты.
Желание сделать раскаленным гвоздем статьи похищение суворинской дочки было очень велико, но Маша сдержалась. Не была уверена, что потом не последует карательных мер от главы Шлимовска Суворина и его зятя Игоря Шведова вплоть до депортации. Появление в столичной прессе информации об исчезновении Олеси Шведовой было бы для шлимовцев подобно взрыву шаровой молнии. Да и Валерий Александрович понравился ей с первого взгляда, не хотелось вредить.
— Ах ты, сволочь!!! — заорал вдруг Аркадий.
— Ты что?! — возмутилась Маша, но тут же поняла, что слово «сволочь» относится вовсе не к ней, а к ее драгоценному Бублику. — Опять проблемы?
— Вся моя жизнь теперь — одна сплошная проблема! — с горечью отозвался Аркаша. — Из-за твоего гадкого кота! И зачем я послал тебя в командировку?
— Ладно, у меня монетки кончаются. Пока. Еще позвоню.
Когда Маша покидала здание почты и телеграфа, на ее губах играла вредная улыбка. Бублик воплотил в жизнь замысел Маши — заставил Гилермана раскаяться в содеянном. Теперь редактор «М-Репортера» с нетерпением ждет возвращения Маши из Шлимовска, считает дни и страдает от милых шалостей очаровательного Бублика.
А редактор страдал гораздо больше, чем могла себе представить коварная корреспондентка Мария Майская. Последним в списке бубликовских преступлений значилась подлость, совершенная мерзким животным прямо минувшей ночью.
Ночная жизнь Аркадия Гилермана била ключом. Писатель Эдуард Тополь, воспевший в своих произведениях могучий сексуальный магнетизм мужчин еврейской национальности, плакал бы от восторга, увидев тучные стада светловолосых славянок, которые набегами появлялись в квартире Аркаши и вытаптывали острыми каблучками пушистый фуксиевый ковер в его спальне.
И вот, вчерашним вечером, плавно переходящим в летнюю бахчисарайскую ночь, очередное вполне прелестное создание пало жертвой неспокойных черных глаз Аркаши.
— О, как у тебя красиво! — воскликнуло создание, заглядывая первым делом в спальню.
Аркадий настороженно оглядывался: Бублика почему-то нигде не было видно. Обычно он (уже приобрел новую привычку за несколько дней жизни у Гилермана, негодяй!) подлетал к вошедшему Аркадию с воем сирены и бросался к нему на грудь.