«Горячо!» — сказал мне внутренний голос. Квартира… Люба — прямой потомок Софьи Александровны, и для меня, например, несомненно, что квартиру должна унаследовать именно она. А у мужа Зинаиды Ивановны тоже есть прямой потомок — дочь от первого брака. Я раскрыла тетрадку на нужной странице. Так, Валентина Петровна Панкрашова из Чебоксар. Даже адрес указан. Однако по закону жена — более близкий родственник, чем дочь, поэтому все в порядке — дочь остается ни с чем. Или не совсем в порядке? Я вдруг вспомнила одну свою коллегу, вышедшую замуж за разведенного. Первым ее действием был обмен квартиры. Она объяснила мне, что имущество, приобретенное после брака, считается общим достоянием супругов, поэтому в случае смерти мужа его дети от первой жены фактически не будут иметь на него прав. А вот если б он умер на старой квартире, возникли бы огромные трудности. Я не очень внимательно слушала, и меня больше заинтересовали не юридические тонкости, а предусмотрительность моей коллеги, столь деловито обдумывающей смерть мужчины, завоевание которого досталось ей весьма дорогой ценой. Однако общую идею я помню. Важно, состоялся переезд после регистрации брака или до. У Зинаиды Ивановны он, например, состоялся до. Но, кроме Софьи Александровны, об этом никто не знал.
Я замерла. Разумеется, это были лишь предположения. Только бывает, когда предположения настолько ставят все на свои места, что в них веришь моментально. Пусть Зинаида Ивановна и не слишком компетентна в законах — в них сейчас сам черт ногу сломит — однако если даже я кое о чем наслышана, то она тем более. Она сумела уговорить мужа зарегистрироваться и потому автоматически получает квартиру. Но только в случае, если не окажется других претендентов. А они есть — это Валентина Петровна Панкрашова из Чебоксар. Ее отец, официально не будучи вторично женатым, приобрел собственность. Деньги на оную собственность он скопил в первом браке. Так кому она должна достаться? Видимо, будет поделена в какой-то пропорции? Да Зинаида Ивановна скорее удавится, чем станет с кем-нибудь делиться! Она наверняка рассуждала бы так: «Я мучилась с ним целых семнадцать лет, я готовила ему, убирала, а эта мымра жила себе в своих Чебоксарах. Какое же она имеет право на мое жилье!» В то же время для человека ее типа несомненно, что договориться ни с кем полюбовно нельзя. Стоит Панкрашовой проведать, что имеется хоть тень надежды, и она станет землю рыть, лишь бы оттяпать кусок пожирнее. Возможно, на самом деле Валентина Петровна не из таких, однако Зинаида Ивановна ни за что в подобное не поверит. Она предпочтет схитрить и сделать вид, что брак заключен давно. Тем более, что все в этом убеждены. Все, кроме Софьи Александровны. Вот почему Зинаида Ивановна заискивала перед ней. Вот причина ее помощи по дому. Как там выразилась в свое время Софья Александровна? «У нас с ней договорная основа». Боже мой! Ведь подобный договор… наверное, он называется — шантаж?