– Ложись, – сказал он, указывая на опустевший столик.
– Алекс, но…
– Ложись, или у нас с тобой никогда не будет первой брачной ночи.
Он сам развернул Стефанию за плечи и стал медленно заваливать спиной на круглую крышку столика. Скоро она уже беспомощно лежала, причем ноги и голова ее свешивались над полом.
Она непроизвольно поджала ноги и стала ждать.
Баковский тем временем раздевался.
В перевернутом проеме двери Стефания увидела Сисли. Та несколько мгновений смотрела на нее широко открытыми от удивления глазами, потом так же тихо исчезла.
Баковский разделся. Теперь он стоял между широко разведенными в стороны ногами Стефании совершенно голый и к чему-то готовился.
Сначала она почувствовала под коленями его сильные руки. Руки не давали ногам опуститься и мешали свести колени.
И то, и другое было сейчас для Стефании безразлично. Она расслабилась, закрыла глаза и вся превратилась в чувство.
Ее пронзил шомпол. Он вошел в нее резко, безжалостно, не дав настроиться.
Обоим в первый момент стало больно.
Потом она начала чувствовать, что он плавно движется в ней, начала чувствовать его едва заметные пульсации. Шомпол был живой. И он хотел ее.
«Вас никогда не имели на столе, сударыня?» – «А вы не пробовали в снегу?» – «А на лампе?» – «Я предпочитаю под водой, а вы?»
Пошлейшие вопросы, но они не лишены смысла, думала Стефания. Насколько приятнее делать так, как хочется, а не так, как получается. Еще древние китайцы любили использовать для этих целей качели или просто подвешивали девушку за руки – за ноги на веревках к перекладине и раскачивали, так что она как бы сама нанизывалась на их желтые члены.
Баковский словно услышал ее мысли.
Его древко на мгновение покинуло теплую пещерку полностью, помешкало снаружи и вошло обратно, как таран, сильно и глубоко.
Несколько махов поршня внутри – и снова наружу.
Стефания со смущением ощущала, как из ее влажных недр то и дело выходит воздух, нагнетаемый туда столь изощренным способом.
Потом что-то заскрипело, и она заметила, как перевернутая дверь стала уплывать в сторону.
Ее разворачивали вместе с подвижно закрепленной крышкой стола. При этом мужчина оставался на месте, так что в конце концов лицо девушки оказалось точно напротив его ликующего до слез органа.
Чувствуя, как кровь приливает к лицу, она покорно открыла рот и сразу же забыла обо всем, что до сих пор волновало ее.
Она действительно любила Баковского.