– Значит, у меня есть выбор: быть или пастухом, или лавочником, или… – он бросил неприязненный взгляд на грядку —…фермером?
– Не совсем так, – она поднялась и отряхнула руки от грязи. – При необходимости мы беремся за любую работу. Прошлым летом мне пришлось заниматься крышей моего дома…
Генри не успел расспросить жену подробнее. Она ушла, оставив его брезгливо копаться в земле и чертыхаться. Когда он закончил эту работу, Речел предложила новую: починить ограду с помощью молотка и гвоздей. Чтобы совладать с приступом гнева, Генри изо всех сил стучал по шляпкам гвоздей и еще больше злился, когда попадал по пальцам. Кое-как справившись с этим, он вернулся в лавку, где Речел наводила порядок.
– Речел! – взмолился он. – Жена Эшфорда ни в коем случае не должна лазить по крышам!
– Значит, вместо меня это будете делать вы, – возразила она, зная, что муж согласится, подчиняясь требованиям гордости.
Именно уязвленное самолюбие заставило Генри не завтракать до тех пор, пока он не надоил молока от четырех коров, хотя на это ушло более двух часов. Речел пришлось отправиться в хлев, чтобы узнать, что так задержало мужа. Она увидела, что Генри сидит на земле, под самой коровой, а табуретка валяется за его спиной. Речел могла только предположить, что мужу было слишком высоко сидеть, и он предпочел более удобный способ доения. Ей также показалось, что Генри чуть ли не вытряхивал молоко из вымени, получая-таки время от времени долгожданные струи, попадавшие в ведро.
За завтраком он съел больше, чем съедал за день путешествия. Речел нравилось подавать ему вкусную еду и видеть, с каким удовольствием Генри ее поглощает. Потом она мыла и вытирала посуду, ощущая непривычное тепло в груди, когда услышала тихий храп и увидела, что муж заснул прямо на стуле.
Речел так и не спросила Генри, почему он настаивал, чтобы их договор остался в силе. Раньше она готова была поклясться, что Генри с радостью порвал бы все документы. Самое главное, что муж решил не покидать ее, когда она сама предложила ему свободу. Значит, теперь есть надежда, что ее сон превратится в реальность.
Выглянув в окно, Речел увидела женщину в платье цвета слоновой кости. Она сидела в кресле-качалке на крыльце лавки и смотрела на дом своей дочери. Речел не решилась подойти. Она только могла надеяться, что девушки правильно втерли бальзам в израненную кожу матери.