– Ты сама решила разыграть из себя проститутку, Речел!
– Да. И теперь навсегда останусь для тебя такой. – Она посмотрела ему в глаза: – Я и сама себя считаю проституткой.
– Потому, что ты хочешь меня? – спросил он.
– Нет! Я люблю тебя, Генри. Это ты меня хочешь, и только. Слишком низкая цена за любовь!
– Думаешь, я ничем не плачу за твою любовь, Речел? Считаешь, что захотеть женщину – это так просто? Зов плоти, а не души? Я отдаю не меньше, чем ты, и готов заплатить чем угодно, даже своей гордостью. – Генри нагнулся и взял Речел пальцами за подбородок. – Вы более трусливы, чем я, миссис Эшфорд, потому что боитесь возобновить наши отношения!
Генри отпустил ее подбородок и повернулся, чтобы уйти.
– Ты хочешь, чтобы мы попробовали начать снова? – спросила Речел, останавливая его.
– После того как я узнал твою тайну, я должен был тебя возненавидеть. Но я не могу без тебя… – он тяжело вздохнул и отвел глаза: – Да, думаю, мы оба должны попробовать…
– Хорошо, Генри, – сказала она. – Всю эту зиму я буду продавать тебе себя. Это будет моей платой.
Продавать! Речел будет продавать себя ему, как будто она – вещь. Генри насторожился: ведь, унижая себя, Речел унижает и его.
– Каковы твои условия? – спросил он. – Тебе нужна моя похоть?
– Нет, Генри. Похоть – это то, чего хочешь ты. Запомни это. – Речел медленно кивнула, как бы подтверждая свои слова. – А тебе нужна правда и чистая совесть…
– Нам обоим нужен покой, Речел.
– Да, – согласилась она. – Я тоже хочу еще раз попробовать. Если на этот раз ничего не получится и мы снова окажемся друг другу чужими, то оба станем свободными. – Она улыбнулась Генри одними губами: – Ведь я тоже испытываю отвращение к проституткам…
Генри пришел в ярость: это были худшие слова из всех, которые Речел могла сейчас найти. Но он не мог отрицать, что сказанное было правдой. Разве он сам не обвинял Люка в том, что тот превратил его в проститутку?
– Очень хорошо, Речел. Раз наши намерения совпадают, я думаю, нам следует попробовать прямо сейчас.
Движимый демонами, которых Речел снова разбудила в нем, он поднял ее из кресла и поставил перед собой. Платок упал с плеч на пол.
– Да, Генри. Возможно, ты очень скоро станешь меня ненавидеть, а я забуду, что люблю тебя, – проговорила она, расстегивая пуговицы блузки.
Они сбросили с себя одежду и теперь стояли друг против друга. Генри догадывался, что в его глазах застыли те же холод и неумолимость, что и в глазах Речел. Он дотронулся до ее щек, провел пальцами по губам.
Речел знала, что доставит Генри наслаждение, но ей хотелось почувствовать ответную нежность, услышать от мужа ласковые слова, а не только вздохи и стоны. Она отстранилась, избегая его прикосновений, ее грудь высоко поднималась и опускалась, глаза глядели в одну точку.