– Да. Если стрелять в голову, целиться надо в центр лба – его можно убить только так.
– Но мы пока убивать не хотим, – напомнил Дмитрий Яковлевич, – мы хотим просто напугать, верно?
– Да, я просто говорю на всякий случай. Вряд ли по городу он станет ходить вооруженным, но он и голыми руками многое может. Поэтому люди тут не справятся, нужны бесы, я так понимаю, они хорошие бойцы?
– Неплохие, – кивнул Дмитрий Яковлевич.
– Первым делом его надо отрезать от старика, – продолжал Апрель, – старик может быть вооружен, его надо сразу оглушить и обязательно сорвать серебряные браслеты с руки и ноги, если таковые будут. Касательно парня – если будет использоваться нож, то резать надо по суставам, они восстанавливаются медленнее всего, а если со всей силы, резко ударить кулаком вот сюда над левой грудью, у него на несколько минут остановится дыхание. Если в его крови смочить бумагу или тряпицу, а потом поджечь, это надолго лишит его всех сил, даже возможности двигаться.
– Должно быть, это очень большой ваш враг?
– Да, большой, выше меня на целых полголовы. Враги они вообще очень быстро растут.
* * *
– Все, идемте, – заглянул в комнату Артём.
Титрус с Грэмом послушно встали с дивана и последовали в прихожую. Выйдя на улицу, Титрус поинтересовался, как прошла встреча.
– Пробует устроить мне просмотр, – без особой надежды ответил Артём, – вообще-то ему больше Грэм понравился, его бы он на работу точно взял.
Титрус улыбнулся и посмотрел на юношу, тот напряженно к чему-то прислушивался. Легкий ветер доносил откуда-то слабый отзвук колокольного звона.
– Во, – тоже прислушался Артём, – к службе звонят, давайте, давайте, а то опоздаем.
Увидав храм, Грэм невольно замедлил шаг, поднял голову и замер, глядя на горящие золотом купола и кресты, уходящие в ярчайше-синее небо. От колокольного звона закружилась голова, Грэм прислонился к деревцу, прижался щекой к его белой коре и закрыл глаза, не в силах справиться с охватившей его бурей чувств и ощущений.
– Мальчик мой, с тобою все в порядке?
– Да, – беззвучно прошептал он, – просто какая-то слабость и голова кружится.
– Не ходи туда, – произнес вдруг голос Даля, – ты очень пожалеешь об этом. Это не твой путь.
– Идем дальше или нет? – Титрус заглянул в его побледневшее лицо.
– Идем, – он отпустил дерево и направился к воротам храма.
* * *
Дмитрий Яковлевич уехал, а Апрель распахнул окно, чтобы проветрить отвратительный дым.
– Надир, – заглянул на кухню Олег, – может, надо чего?
– Не надо.
– А погулять по Арбату не хотите?
– Не хочу. Попей воды, ты высыхаешь.