– Что ему может от меня потребоваться? – Грэм встал на ноги и потянулся. – Я никому ничего не могу дать.
– Зато ты можешь отобрать.
– Кто это сказал? – Грэм смотрел то на Кару, то на Захарию.
– Что?
– Вот только что, кто это сказал?
– Да что же? Что?
– «Зато ты можешь отобрать».
Кара с Захарией переглянулись.
– Мы не говорили, – осторожно заметил Захария и поднял с пола мечи.
– А вы это слышали?
– Нет, – ответила Кара. – А какой был голос, мужской или женский?
– Средний.
– Так, надо всем успокоиться, – оружие вернулось на привычное место, и Захария почувствовал себя увереннее. – Никто кроме тебя этого не слышал, так что возможно, фраза была остатком твоего сновидения, только и всего.
Как ни странно, это объяснение успокоило Грэма, его могло успокоить любое объяснение, лишь бы оно было.
– Идемте дальше.
И он первым покинул дом. Грэм шел, не обращая внимания ни на земляные волны, ни на торчащие из них гигантские раковины. Чуть позади шел Захария, он привычно посматривал по сторонам, готовый, если что, отразить любую опасность. У его левого плеча летела Кара.
* * *
Поднявшись с рассветом, Титрус ополоснул лицо и принялся причесывать, приглаживать волнистые волосы. Кудри у мужчин считались неприличным явлением, такие волосы больше подобали девушкам. Титрус стеснялся своих волос и пытался отрастить их подлиннее, чтобы разглаживать, забирая в хвост, но они росли плохо и торчали в разные стороны. Смазав их вязким соком ягоды фузеи, Титрус подождал, пока он застынет, и еще раз зачесал волосы назад. Наконец-то пряди легли как надо, пара почти незаметных волн была не помехой.
Как только он облачился в сенатские одежды, в дверь тихонько постучали. Вошел Апрель. Он был свеж и чем-то озабочен.
– Прекрасное утро, – улыбнулся Титрус, трогая волосы, – замечательное утро для прогулки.
– Нет, мне не до прогулок, – Апрель подошел к окну и посмотрел на истекающее рассветом небо. – Одолевает тоска в последнее время.
– Это плохая еда со скверным вином, – уверенно заявил Титрус, – они и впрямь стали никудышными, хочу распорядиться о смене всех наших поваров и виноделов.
– Да нет…
– Как нет? Мясо жесткое, вино слишком кислое, овощи или переварены или недожарены, фрукты и ягоды сорваны зелеными или переспевшими. Кого хочешь тоска одолеет.
– Титрус, еда тут ни при чем. Я просто не могу найти себе занятия, вот и пришлось придумать презабавнейшую игру. Как раз для нас двоих.
– Интересно, – Титрус тоже подошел к окну и встал рядом с Апрелем. – И что за игра?
– Сама по себе она проста и увлекательна, но для нее кое-что необходимо.