* * *
Из большого белого кувшина Титрус лил на плечи Грэма прохладную прозрачную воду. Ее специально доставляли из лучшего источника Шенегрева для будущего правителя. Вода имела целебные свойства, снимала усталость, заживляла раны, просветляла мысли. Поливая Грэма, Титрус нашептывал заклинания, призывающие воду вместе с усталостью смыть грусть и горечь потерь. Юноша стоял неподвижно, как статуя, искусно вырезанная из светлого морского камня, потемневшие мокрые волосы падали, закрывая лицо, а его плечи слегка вздрагивали вроде бы от прохладных прикосновений воды, но Титрус был уверен, что Грэм плачет.
* * *
Легким шагом Апрель направился в глубину дворов. Он шел наугад, зная, что все равно выйдет туда, куда ему нужно. Теплый, прозрачный, почти невесомый свет Солнца, совсем не походил на густое, насыщенное оттенками и красками сияние Бетельгейзе. Высокие деревья тянулись яркими вершинами к нежному небу, а сочные травы и цветущие кустарники еще более украшали, оживляли пейзаж. Тонкие, чуткие ноздри улавливали сотни и тысячи запахов, Апрель буквально купался в незнакомых ароматах, Альхене было далеко до такого разнообразия. Его глаза замечали всё без исключения, проникая в суть вещей и предметов, на которые люди не обращали никакого внимания. Во всем теле ощущалась необыкновенная легкость, мозг работал с такой силой и отдачей, что во лбу разлился приятный холодок. Апрель еще не знал всей своих возможностей, трясина Альхены не позволяла им раскрыться, а теперь ему предстояло увлекательнейшее путешествие в самого себя, и он заранее предвкушал множество открытий.
* * *
Облаченный в белоснежные одежды, Грэм отдыхал после омовения в примыкающей к ванной комнате. На столике перед ним стояли блюда с горячими яствами и ароматными винами. Титрус и так и эдак пытался стряхнуть с юноши оцепенение, рассказывая о последних событиях в Доме, избегая, однако, упоминать имя Апреля. Но его старания не имели успеха, Грэм окончательно замкнулся в себе, глаза его были тусклыми, скулы резко выступали на осунувшемся лице, казалось, он совсем не слышит своего наставника. Видя тщетность своих попыток, Титрус вынужден был замолчать. Потом вздохнул и просил:
– Где тело Захарии?
– В сумеречной Альхене, я похоронил его, как мог.
– Ох-хо-хо… что тут скажешь… он был хорошим юношей и преданным тебе другом.
– Я знаю, – с усилием разомкнул губы Грэм. – Я хочу поговорить с Апрелем.
– Боюсь, с этим возникнут сложности.
– В каком смысле? – Грэм взял кубок, украшенный тончайшей резьбой и сделал большой глоток вина.