Н. Эстель
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Посвящается Дж.Р.Р.Т.
Сереже исполнилось двадцать пять, и первая четверть жизни была безвозвратно потеряна. Благополучно избежав службы в армии, он закончил экономический и был направлен в институт, занимавшийся подсчетами, к которым допуск имел разве что "большой дом на Лубянке". Через полгода благополучная Сережина судьба резко вильнула, и он оказался за порогом почтенного института, а заодно и родительской квартиры. Виной всему был внезапно проявившийся неукротимый Сережин нрав. Бросив работу и вдребезги разругавшись с матерью, Сережа после двух месяцев полуголодной жизни пристроился в отдел писем молодежного журнала, и приятель-геолог приютил его в двухкомнатной развалюшке на улице Фрунзе, бывшей Знаменке. Приятель девять месяцев в году проводил в поле, и личная жизнь Сережи текла без особых осложнений. Звонила мать и, не слушая его, кричала в трубку: "Ты меня убиваешь!
Тебя видела на Сретенке тетя Валя, а ты с ней даже не поздоровался, дикарь! Твоих грошей не хватит даже на сигареть!?"
"Угу", - флегматично соглашался Сережа, голодными глазами следя за кофеваркой. "Какая девка тебя там держит?! Я ее уволю с работы, я устрою ей желтую жизнь!" "Ага", - подтверждал Сережа, нетерпеливо покачивая ногой. "Что - ага?!
Ты меня не слушаешь!" "Слушаю, мам", - говорил Сережа и вешал трубку. Угрозы матери были не пустыми словами - работа в исполкоме наделила ее вполне реальным могуществом.
По счастью, санкции применять было не к кому девушки редко возникали в Сережиной жизни и очень быстро исчезали.
Сережа до двадцати трех лет жил с матерью. Об отце ему было сказано категорически: "Подлец". Сереже было уже пятнадцать, и со сказанным он не мог так просто примириться.
Проявив недюжинные детективные способности, Сережа разыскал мать отца худощавую, строгую и величественную женщину семидесяти двух лет, которую язык не поворачивался назвать бабушкой. Она обошлась, с ним вежливо и как-то отчужденно. "Похож", - заметила она, бросив взгляд на фотографию в строгой ореховой рамке. На фотографии коротко стриженый, повзрослевший и серьезный Сережа обнимал за плечи свою молодую бабушку. "Его звали Алексеем, - сухо сказала бабушка. - Надеюсь, отчество она тебе сохранила?"
Сережа оскорбленно протянул метрику, украденную из материнского стола. Бабушка взяла метрику, и вдруг что-то сломалось в ней, слезы поползли по мгновенно одрябшим щекам.
Отец, которого звали Алексеем, погиб два года назад - разбился на обледеневшем шоссе. "В нашем роду все мужчины умирали не своей смертью", вздохнула бабушка. Они проговорили почти всю ночь. Матери Сережа дерзко соврал, что был на вечеринке. Помогло, что бабушка угостила рюмкой наливки.
