– Вы так и не припомнили, кому принадлежал тот голос? – спросил Мейсон.
– Пытаюсь.
– Давайте пока осмотрим револьвер.
Конвэй протянул оружие Мейсону. Адвокат открыл его, осмотрел, записал номер в свою записную книжку.
– Вы собираетесь выяснить, откуда он? – спросил Конвэй.
– Да, – ответил Мейсон. – С-48809. Я попытаюсь это выяснить. А что ваша секретарша? Где она живет?
– Ева Кэйн? «Клаудкрофт-Эпартментс».
– Завтра утром, в девять утра, вы должны все рассказать полиции.
– Это обязательно?
Мейсон кивнул.
– Что мне сказать им?
– Я буду с вами, – сказал Мейсон. – Я заеду за вами в восемь утра. Мы поговорим об этом по дороге.
– Заедете сюда?
– Сюда, – подтвердил Мейсон.
– Может, мне вернуться в свою квартиру?
Мейсон покачал головой.
– А почему бы нет? Они вряд ли смогут за это время выследить меня. Я хочу взять немного вещей: зубную щетку, пижаму, бритву, чистую рубашку.
– Сходите в аптеку – она работает круглые сутки. Купите бритвенные принадлежности и зубную щетку. Вам придется обойтись без чистой рубашки.
– Неужели вы думаете, что они засекут меня, если я съезжу к себе?
– Не исключено, – сказал Мейсон. – Кто подстроил вам ловушку, мы не знаем, особенно когда он намерен ее захлопнуть. Возможно, он бы предпочел, чтобы вы затаились на четыре-пять дней, а затем намекнет полиции, где вы, чтобы вас взяли. Пока вы будете молчать, ваш враг постарается осложнить ваше положение. С другой стороны, возможно, он осведомлен, что и я вступил в игру, и решил уведомить полицию, чтобы они взяли вас до того, как я смогу разобраться, в чем дело, и посоветовать вам, как поступить. Словом, все равно вы ничего уже не успеете сделать до девяти часов завтрашнего утра.
– Черта с два не успею! – воскликнул Конвэй. – Я буду занят сегодня ночью.
– Вы сходите в круглосуточную аптеку, купите все, что вам необходимо, затем вернетесь обратно и будете ждать здесь утра.
– Револьвер останется у меня?
– Да, у вас. И смотрите, чтобы с ним ничего не произошло!
– Почему? А-а, понятно, понятно! Если я попытаюсь избавиться от него, это будет на руку бандитам.
– Совершенно верно, на руку. Это равносильно признанию своей вины. Я собираюсь рассказать, как обстоят дела, рассказать до того момента, как вы покинули отель, сели в машину и уехали. И не говорите, где вы проведете ночь. Это не их собачье дело. Я сообщил полиции, что вы собирались быть в офисе окружного прокурора в девять часов утра.
– Вы знаете, что все это может значить? – спросил Конвэй. – Если я не смогу убедить полицию, это поставит меня под удар. Если полиция задержит меня или предъявит обвинение в том, что тот роковой выстрел – дело моих рук, можете себе представить, что произойдет на Совете директоров?