Еще более либеральный и нисколько не честолюбивый Алексей Турбин вернулся с фронта для того, чтобы разобраться в происходящем, в окрестном бедламе, и попытаться построить новую жизнь. Разумеется, он понимает, что империю развалила странная теория о равенстве и братстве, подозрительно, кстати, напоминающая христианское учение. Но кто знает, что сулит будущее! В отличие от других, он не верит в то, что император спасся и не слишком торопится на Дон, к Деникину. Однако когда к Городу приближается единственная армия, которая по-настоящему угрожает империи - армия ее взбунтовавшихся подданных - он встает на защиту империи. Даже не слишком симпатизируя ее нынешней оболочке. Разумеется, от этого недалеко до перехода на сторону большевиков - но об этом, кстати, уже замечательно написала Майя Каганская в эссе, посвященном выходу "Белой гвардии" на иврите.
Понтий Пилат - герой не романа, а притчи. Чертовски удобный жанр, надо сказать. Потому-то на этот раз Булгаков доводит имперскую тему до конца. Разумеется, Пилат - судья, а потому - борец за истину. Следователь. Инквизитор. Однако прежде всего он - по должности и по призванию - защитник империи.
Вне всякого сомнения, империи что-то угрожает. Он еще не знает, что именно, но, разумеется, это какая-то еврейская теория. Сами евреи ощущают угрозу гораздо острее, чем Пилат. Поэтому они дружно заявляют, что нет у них царя, кроме кесаря, и пытаются уничтожить философа, теория которого насмерть поразит не только римскую империю, но и всю римско-эллинистическую вселенную. Итак, евреи - единственные настоящие защитники угнетающей их империи.
Нам остается только добавить, что Вильгельм Баскервильский - такой же следователь и инквизитор, как Пилат. Такой же защитник империи, здравого смысла, старинных зданий и библиотек.
И, самое главное - ему суждено потерпеть такую же сокрушительную неудачу, как Пилату. Конкретнее - его вмешательство, вместо того, чтобы спасти аббатство, становится подлинной причиной его гибели. В самом деле если бы не Вильгельм, дело кончилось бы смертью нескольких не в меру любознательных монахов - только и всего. А теперь наступает катастрофа. Более того: вслед за аббатством гибнет и прекрасная идея превратить папскую власть из светской в духовную. Более того, Людовик Баварский, едва заняв Италию, вынужден с позором оттуда бежать. Легаты Иоанна XXII - вспомним, сам папа со своим двором мирно пребывали в это время в Авиньоне, под французским крылом - с триумфом возвратились в Рим, а Вильгельм с Адсоном, вместо того, чтобы войти туда вслед за императором, повернули на север и отправились в Мюнхен.