Осмысленным на всю вышеприведенную цитату является ровно один пассаж про долги, которые нужно выплачивать. Это признание, не сделать которое Эко считал бы нечестным. Как мы скоро увидим, вдвойне загадочная следующая фраза - о роли испанских толкований и миниатюр - тоже признание, вернее, его продолжение. Его, однако, следовало как следует замаскировать.
Тем не менее, Эко выстраивает для нас следующий символический ряд: библиотека, слепец, долги, которые необходимо выплачивать, испанские толкования. В этой цепочке не хватает одного звена. Дабы помочь исследователю и одновременно сбить его с толку - буде он окажется недостаточно проницательным, Эко добавляет очевидное, стало быть, очевидно лишнее: слепец - это Борхес.
Давайте-ка пробежимся по этой цепочке.
Библиотека. Монастырская библиотека Эко, конечно, позаимствована и архитектурно, и символически. Разумеется, у Борхеса - и Эко буквально подталкивает нас к первоисточнику. Она перенесена в "Имя розы" из наизнаменитейшего рассказа великого аргентинского писателя "Вавилонская библиотека", переведенного на все языки мира и включенного во все на свете антологии - так что забыть о нем можно лишь случайно.
Вот как Эко начинает свое описание монастырской библиотеки:
"...Вступив в таинственную запретную область, сы увидели небольшую семиугольную комнату, лишенную окон, пропахшую прахом и плесенью...
Комната, как сказано, была о семи стенах. В четырех из них между вмурованными в камень столпами открывались просторные двери-проемы, увенчанные полукруглыми арками. Вдоль глухих же стен шли огромные шкапы, аккуратно уставленные книгами. Над каждым прибита дщица с номером; то же отдельно над каждой полкой. Несомненно здесь воспроизводилась та самая цифирь, которую мы видели в каталоге... На одной из стен поверх арки тянулась надпись крупными литерами: Apocalipsis Iesu Christi."
Далее выясняется, что из каждой семигранной комнаты можно было перейти в одну или несколько (но не больше трех) соседних, частью четырехгранных. И так далее - на первый взгляд, до бесконечности. На самом деле, разумеется, число комнат было конечным (Эко писал реалистическое произведение), но только они образовывали лабиринт. Кое-где были установлены зеркала, иногда для маскировки потайных дверей, иногда для того, чтобы пугать незваных ночных гостей. В каждой комнате имелась та или иная латинская надпись, разумеется, всенепременно цитата из Апокалипсиса.
Кроме того, сами цитаты из Апокалипсиса не имели значения, а только первые их буквы, идентифицировавшие комнаты и участвовавшие сразу в двух пасьянсах.