Карев рассылал во все стороны диверсионные группы. По обыкновению самое трудное задание приберег для Балашова. Когда старшина доложил о своем прибытии, Карев спросил:
— Ну что, засиделся? Дурить начинают хлопцы?
— Было, товарищ командир!
— Для партизан безделье — гроб с музыкой. Сегодня ночью отправитесь на задание. Надо взорвать мост через реку на железнодорожной магистрали. Во что бы то ни стало. Любой ценой.
— Понятно.
— Учти, старшина — это очень важная магистраль. Днем эшелоны идут по ней с интервалом в пятнадцать минут. Ночью — значительно реже. Разведка установила: на запад увозят оборудование с предприятий, на восток везут пополнение. Надо обрубить эту ниточку. Твоя задача облегчается тем, что в этом районе давненько не было диверсий. Охрана спокойна, не напугана. Воспользуйтесь этим. Неожиданность и быстрота — ваши первые козыри! Вопросы?
— Нет!
— В таком разе, — Карев пожал старшине руку, — действуй. Желаю успеха! Верю!
— У меня к вам дело, товарищ, командир! — решился вдруг Балашов.
Карев энергично вскинул голову:
— Дело?
— Не знаю, с какого конца начать, — проговорил старшина и рассказал командиру про встречу с Белявцевым. Карев нахмурился:
— Ты уверен, что не ошибся?
— Не мог ошибиться, товарищ командир.
— Хорошо. Учту.
Балашовым овладела радостная лихорадка: так всегда, перед каждым новым делом. Остапенко собрал роту, построил ее. Балашов прошелся вдоль строя, зорко вглядываясь в лица бойцов. Возле Макаркина остановился:
— Почему без головного убора?
— Забыл в шалаше, товарищ командир!
— А голову не забыл?
Партизаны засмеялись. Балашов нахмурился: расшаталась дисциплина. Ничего, теперь подтянет!
— Ночью отправляемся на задание, — негромко, но внятно произнес старшина. — На очень серьезное задание. На сборы три часа. Все готовить тщательно — от пуговицы до взрывчатки. Командиры взводов ко мне. Разойдись!
Вечером рота выступила в поход. Впереди шел Саша Соснин. Мост, который придется взрывать, находился недалеко от родной Сашиной деревни, и лучше молодого партизана никто туда дорогу не знал. Саша застенчиво признался Остапенко:
— Мы у того моста купались. Песочек там меленький-меленький, как мука.
Балашов услышал этот невольный вздох паренька, и теплая волна жалости согрела грудь. Какой резкий скачок у Саши в жизни: от детских игр и забав — к суровой солдатской службе. Семнадцатый год ему, а уже второй год воюет.
Речку пересекли вброд километрах в пяти севернее моста. Она оказалась неглубокой. Остановились в глухом ельнике. Брезжил рассвет. Стало прохладно. Разгоряченные ходьбой партизаны ежились. Балашов приказал развернуть плащ-палатки и спать. Выставили охрану. Пятеро бойцов во главе с Супруном отправились на разведку.