Что-то здесь не так! Балашов быстро зашагал к той улочке. Когда подошел, то увидел, что человек уже добрался до опушки леса и оглянулся. Заметив Владимира, кинулся вправо, к мелкому густому сосняку, и исчез в нем. О странной встрече Балашов рассказал Родионову. Не утаил, кого напомнил ему этот человек. Родионов заинтересовался, неожиданно для Владимира встревожился: всякой швали по земле еще ходит немало. Надо ухо держать остро!
— Знаешь, друг, — сказал он. — Не помешает, если ты расскажешь о встрече где следует. Ты понимаешь меня? Мы проверим. Если тот рабочий в самом деле какой-нибудь фрукт, то на комбинат не вернется. И тогда мы, по крайней мере, узнаем его фамилию. А ты все-таки зайди в органы, расскажи.
Балашов пообещал и выполнил обещание. А через три дня ему передали от Родионова записку: с комбината исчез рабочий Петров Филипп Семенович.
Телеграмма: «Встречай. Поезд № 6. Вагон 3». Подписи не было. Владимир не сомневался: от Гали. Наконец-то!
Поезд прибывал вечером. Владимир отправился на вокзал пораньше: не сиделось дома.
Прохаживаясь по узенькому перрону взад-вперед, то и дело поглядывал на циферблат часов. Целой вечностью показались ему минуты ожидания.
Звонко ударил вокзальный колокол. Где-то на подходе к станции нетерпеливо засвистел паровоз. «Скорее же, скорее!» — подгонял его Балашов. Он рассчитывал: третий вагон идет в голове поезда, значит надо выбрать место поближе к водокачке.
Устало попыхивая, паровоз медленно втягивал состав на вокзальные пути. У водокачки он остановился, глухо стукнулись буфера. Народ хлынул к вагонам. Из тамбуров, напирая друг на друга, высовывались взволнованные лица демобилизованных. Крики, смех, возбужденные разговоры.
Владимир стоял у третьего вагона и ждал, когда появится Галя. Первым в тамбуре показался пожилой солдат, с лихими усами, в пилотке, сбитой набок. На гимнастерке — три ордена Славы. Солдат улыбнулся, но это была улыбка пополам со слезами. И этот симпатичный усач, прошедший огонь и воду, проворно спрыгнув с последней ступеньки, заплакал, увидев, как к нему бросились парень и девушка, очевидно, сын и дочь, которые выросли уже в отсутствие отца. За ними, схватившись рукой за сердце, еле поспевала женщина, наверное, жена солдата.
«Сейчас выйдет Галя, — волновался Балашов. — За этим вот белобрысым солдатом покажется она. Вот сейчас появится… Вот сейчас…» Из вагона выпрыгнул последний пассажир, юноша-ремесленник.
«Как же так? — расстроился Владимир. — Или я ее проглядел? Не должно». Напряжение схлынуло. Балашов устало опустил руки, медленно направился к зданию вокзала. «Неужели не приехала? Задержалась?» — думал он. Кто-то тронул его за плечо: