А Березкин, когда я перевел ему письмо, сказал:
— Поздравляю. Религия плюс детектив. Лучшего сочетания не придумаешь. Ты, конечно, помнишь, что для подобных расследований мы и создавали хроноскоп… А потом еще заявится с вазой Петя-кладоискатель, и ему ты тоже уступишь, я тебя знаю…
— Мамаду Диоп просит нас не забывать о загадочном происшествии и тщательно хранить статуэтку.
— Замечательно! Буду работать в институте с двустволкой в кармане!
— Мамаду Диоп просит извинить его за эту просьбу. Он пишет, что в Мали воровство неизвестно и у них в стране очень трудно даже потерять вещь: нашедший обязательно передаст ее деревенскому старосте, тот перешлет ее в округ и так далее… Кстати, это объясняет, почему статуэтка находится в Москве, а не затерялась вновь в одной из хижин землекопов, — добавил я от себя. — Мамаду Диоп не верит, что в Москве может повториться касабланкская история, и поэтому он еще раз просит извинить его за предупреждение…
Березкин задумался, пристально глядя на запрокинутую голову золотой статуэтки.
— А про металлические обломки он что-нибудь пишет?
— Они найдены там же, рядом со статуэткой…
— Ладно, отхроноскопируем ему эту штучку. Из уважения к тем честным рукам, что переслали ее сюда, — Березкин улыбнулся. — И потом, знаешь, удивительное лицо у этого золотого человечка. Сочетание вдохновения с мудростью, порыва-с фанатичной убежденностью… Верили же когда-то люди так слепо…
— Это не слепая вера, — возразил я.
— С такою силой, — поправился Березкин и спросил: — Малийцы ислам исповедуют?
— Ислам, но много среди них и анимистов. — Я показал на идолов.
— Да, этот миссионер растяпой оказался. И каким еще растяпой! Потерять такой шедевр! — Березкин укоризненно покачал головой.
Я лучше, чем мой друг, ориентировался в истории географических открытий и понимал, что он невольно упрощает события.
— Видишь ли, европейские миссионеры появились в этих районах Африки лет через триста с лишним после того, как статуэтка была изготовлена венецианским ювелиром, — сказал я. — Первым европейцем, проникшим на территорию современного Мали, был шотландский врач Мунго Парк, и произошло это в 1796 году…
— Так, — сказал Березкин.
— Участие какого-нибудь миссионера в приключениях статуэтки не исключается, конечно. Мы же с тобой сразу заподозрили, что она недавно попала в Мали. Ну, а если давно, если сразу после изготовления?..
— Тот самый случай, когда от слов пора переходить к делу, — сказал Березкин.
— Вот именно. Мы знаем, что родина статуэтки Венеция, что сделана она в конце шестнадцатого столетия, а найдена у города Дженне в середине двадцатого. Стало быть, нам предстоит путешествие по двум материкам сквозь три с половиной века…