Чуть наклонив луч, я увидел обширный и, очевидно, глубокий колодец.
— Озеро, — сказал Сахаров. — Вода такая спокойная и прозрачная, что ее почти незаметно. Дальше дороги нет. Придется раздеваться.
Мы покорно сняли комбинезоны, но как не хотелось мне лезть в эту спокойную прозрачную воду! Она была так холодна, что о купании в Енисее я вспоминал, как о теплой ванне! И потом, пока я плыл, мне все время казалось, что вода почти не держит меня и я вот-вот пойду ко дну.
Вылезая на берег, я ободрал руку об острый выступ известняка, и царапины на некоторое время отвлекли меня от невеселых размышлений.
По дну следующей галереи протекал ручей, начинавшийся из озера. Мы шли по его руслу, и я посвечивал на воду, надеясь разглядеть что-нибудь интересное на дне, но безуспешно.
— Скоро будут следы? — не выдержав, спросил я у Сахарова.
— Терпение, мой друг, терпение, — последовал весьма обнадеживающий ответ.
Неожиданно галерея разделилась, но мы продолжали идти вдоль ручья. Он становился все глубже: наверное, в него впадали не замеченные нами притоки, а потолок галереи настойчиво снижался. Несколько минут мы шли согнувшись, но потом галерея замкнулась-поток исчез, а хода дальше не было.
— Сифон. Самый трудный участок, — объявил нам Сахаров. — Придется нырять. Дальше снова можно идти во весь рост, и мы попадем в красивейший зал хаирханской пещеры. Уверен, вы никогда не видели ничего подобного!
Там, на поверхности, мне представлялось чрезвычайно заманчивым посетить прекрасный подземный дворец, но здесь… Впрочем, впереди меня ждали еще загадочные следы, и, значит, не было дороги назад,
— Проплыть нужно метров пять, — продолжал Сахаров. — Плывите, цепляясь руками за потолок. Так удобнее.
Сахаров уже приготовился нырнуть, но Петя остановил его.
— По-моему, сильно прибыла вода, — сказал он. — Боюсь» что плыть придется все десять метров.
— Я давно заметил это, — ответил Сахаров, — дождь случился некстати. Но не возвращаться же!
Сахаров пригнулся — и пропал.
Я сделал глубокий выдох, потом вдох и нырнул. В ледяной воде нырять неизмеримо труднее, чем в теплой, — сжимает легкие и не хватает воздуха, спешил я отчаянно. Пяти или десяти, метров достигал в длину сифон — определить под водой да еще в темноте было невозможно. Крепкие руки Сахарова схватили меня за плечи, прежде чем я вынырнул на поверхность,
— Как видите, все очень просто, — сказал он,
Я кивнул, но подумал, что если просто мне, то каково пришлось первому проникшему сюда?
Потом я весьма некстати чихнул, и как бы в ответ на это до слуха нашего донесся странный звук — словно кто-то огромный и очень недовольный нашим визитом тяжко вздохнул в глубине пещеры.