Она накинула на себя халат – пояс вот уже несколько месяцев хранился отдельно – и прошла в гостиную. Завернувшись в запасное одеяло, лежавшее на всякий случай в шкафу, перед камином на спине раскинулся Энтони. Сара опустилась на пол, вытянулась рядом с ним.
– Уже не мог больше спать?
– Нет, просто захотелось посидеть у огня. Ты не против?
Она придвинулась ближе, распахнула одеяло. Склонившись, закрыла глаза, провела кончиком языка по пульсирующей на его шее жилке, затем вниз, по груди, вокруг каждого из сосков. Энтони взял руку Сары, положил ее туда, в самый низ живота. Но Сара вовсе не собиралась торопиться. Ее губы вели собственный отсчет времени, продолжая свое медленное, ленивое движение вдоль ребер. Временами, охлаждая пыл Энтони, она покусывала его. Все медленнее и медленнее скользили ее губы и язык вниз, пока наконец Энтони не выдержал и, сжав ее голову руками, заставил открыть рот навстречу бушевавшему в нем пожару. Ладони легли ей на уши, и вновь Сара услышала уже забытый шум прибоя, не сразу осознав, что это лишь ее собственное дыхание.
– О Господи, Сара, – прошептал Энтони, принуждая ее двигаться быстрее.
Но было еще слишком рано. Сара не хотела никакой гонки.
На несколько минут он полностью подчинился ее воле, а когда снова произнес ее имя, в голосе его звучала какая-то новая нота. Сара остановилась, положила руку туда, где только что до этого был ее рот, выпрямилась, вновь прижалась лицом к его шее.
– Чего ты хочешь? – спросила она. Очень часто этот вопрос оказывался опасным.
– Подожди минуту, – сказал Энтони, поднимаясь. Она услышала, как он прошел в ванную комнату.
Всхлипнул бачок, затем раздался шум бегущей из крана воды; его шаги в спальне, стук дверцы шкафа. В гостиную Энтони вернулся, держа в руке несколько ярких цветных шарфов. Шелковый букет.
– Повернись на спину, – он опустился рядом с ней на колени. – И сдвинься ближе к проигрывателю.
Он взял красный шарф и дважды обвернул одним его концом колено Сары, другой конец петлей захлестнул вокруг ножки проигрывателя. Ее правую ступню он привязал к ножке кофейного столика шарфом голубого цвета. Затем Энтони уселся на Сару верхом и закинул ее руки за голову; своей правой рукой он удерживал запястья, левой заматывал их поясом от халата.
Когда он откинулся назад, чтобы взять белый шелковый шарф, Сара уже знала, что ее ждет. Глаза Энтони завязывал ей не всегда, но в последнее время исключений не было. Однако на этот раз Сара ошибалась – намерения его были иными, пока, во всяком случае. Энтони немного приподнял ее голову, прикрыл шарфом Сарин рот, а концы крепко стянул на затылке. Белое безмолвие. Она попыталась было сказать «нет», но не успела.