– Разумеется, Кэтлин, если ты когда-нибудь передумаешь… У женщины всегда есть это право, – сказал он, лизнув официального вида коричневый пакет и припечатав его для верности кулаком.
– Благодарю тебя, Джек, – ответила я, – я подумаю над этим.
Разумеется, это была ложь, но мне не хотелось его огорчать. Его мать по-прежнему умирала, и к ним два раза в неделю приходила социальная помощница, чтобы ухаживать за ней. Джек поднялся из-за прилавка и вытянул деревянный ящик для денег. Ящик рассохся и вышел лишь наполовину. Джек засунул руку поглубже, вытащил фунтовую бумажку и сложил её в маленький квадратик.
– Посмотришь на досуге, – сказал он, заталкивая квадратик за вырез моей блузки. Острый уголок царапнул мою кожу, но я была благодарна ему и позволила несколько раз пожать мне руку и погладить меня по волосам. Его ласка была очень неуклюжей.
Когда я вышла из его лавки, я купила в магазинчике О'Брайена отрез материи на блузку и передник и отправилась к портнихе, жившей на той же улице ближе к центру. Она открыла мне дверь со ртом, полным булавок, и смётанным платьем в руках.
– Заходи, – пригласила она меня.
Стол в её жилой комнате был накрыт к обеду. Три герани на подоконнике начинали цвести. Две из них были ярко-красными, а одна совершенно белой. Листья наполняли ароматом комнату и кухню.
– Пусть подрастают, – сказала она, выливая утреннюю заварку в цветочные горшки. Потом она ополоснула чайник и заварила свежий чай.
– И как это вам случилось быть не на занятиях, да ещё в это время года? – спросила она своим приторно-масляным голосом. Она жила одна и слыла в городе известной сплетницей. Когда незамужние девушки попадали в переплёт, она узнавала об этом ещё до того, как это становилось известно им самим. Служанка священника и она, сидя на солнышке, перемывали косточки всем и каждому.
– В монастырской школе карантин из-за эпидемии, – ответила я. Мы с Бэйбой договорились отвечать на подобные вопросы таким образом. Наши родители тоже не хотели, чтобы стало известно про наше исключение.
– Как это ужасно. И насколько это серьёзно? Кстати, девочки Джонсонов, которые живут в горах, почему-то не дома.
– Им повезло. Горцы не болеют этой болезнью, – соврала я. Она вопросительно приподняла бровь. Она сама была из семьи горцев и каждое второе воскресенье ездила на велосипеде проведать своего отца. На багажнике своего велосипеда она умудрялась привозить гостинцы – жестянки с фруктами и холодец из телячьих ножек.
– Прошу, – она протянула мне чашку чая и кусочек купленного в магазине кекса. Потом она сняла с меня мерку.