— Горит, старшина! Горит, сука!!!
Новый снаряд лёг в привычное ложе. Столяров играл педалями поворота башни словно органист. И следующая цель вползла в прицел. Выстрел! Трассер влип в плоский кормовой лист самоходки. «Фердинанд» замер на месте, затем как-то лениво зачадил. Вначале нехотя, а потом всё сильнее и сильнее…
— Давай, старшина, вперёд, к нашим…
— Ото ж!
«Тигр» двинулся вперёд, плавно набирая скорость. Александр вдавил педаль спаренного пулемёта в пол, ведя огонь по выдвинувшимся вперёд сапёрам врага. Иванов подтвердил первое впечатление о себе. Он действительно оказался водителем виртуозом. Пятидесятишеститонная махина шла плавно, словно легковушка, чуть подрагивая на неровностях, окутавшись облаком пыли. Старшина что-то орал, и прислушавшись, майор расслышал: «…тогда нас в бой пошлёт товарищ Сталин, и Ворошилов в бой нас поведёт!» Майор подхватил:
А если к нам полезет враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
Тогда нажмут водители стартеры
И по лесам, по сопкам, по воде….
Трофейный «тигр» подчинился воле советских танкистов. Он мчался по выжженной земле, давя гусеницами немецких гренадёров, не понимавших, почему ИХ танк воюет против своих создателей? Хлестал башенный пулемёт огненными струями трассеров. Попавший на пути напоминающий гроб на гусеницах бронетранспортёр тяжёлая махина протаранила, словно не заметив препятствия на своём пути, превратив своими широкими траками сталь корпуса и плоть врагов в единое целое… Столяров бил из пушки по всему, что попадало ему в поле зрения. А танк ШЁЛ! Шёл вперёд, неся экипаж к своим…
Чёрный дым стелился над выжженным дотла полем, низкой широкой полосой, когда из него выпрыгнул идущий на полной скорости немецкий «тигр». Ловко увернувшись от выпущенного по нему снаряда, танк добавил скорость, и чуть качнувшись, буквально вскарабкался на неуклюжую тушу французского «В-1bis-Flamingo»,[57] изрыгающего столбы пламени из своего огнемёта. В грохоте боя никто не расслышал жалобного визга рвущегося металла, но, качнувшись, «T-VI» раздавил моторное отделение уродливого детища лягушатников, и, соскочив со смятого корпуса, ловко влепил в борт полосатой «пантере» увесистый снаряд. От внутреннего взрыва та разлетелась на куски, а «тигр» помчался дальше.
— Чёрт знает что творится!
Выругался командир батареи майор Бойко и, решившись, отдал команду:
— По этому немцу не стрелять до тех пор, пока он сам по нам не начнёт! Что-то тут не то…
Между тем «тигр» вырвался на предполье и стал разворачивать башню назад, к врагу, не снижая скорости. Артиллеристы видели, как раз за разом дёргалось его орудие, посылая снаряд за снарядом по своим. Но своим ли? Наконец танк приблизился уже метров на двадцать к линии обороны полка, когда откинулся люк, и высунувшаяся из него рука замахала чем-то белым.