Вот.
За моряками в рубашках хаки с короткими рукавами. Темные волосы, зеркальные очки, темная одежда, стройный…
Исчез.
Низко пригнувшись, петляя между прохожими, Кейс побежал по улице.
— Одолжи мне ствол.
Шин улыбнулся:
— Через два часа.
Окруженные запахами свежевыловленной морской живности, они стояли в подсобке павильона, торгующего суси на улице Сига.
— Ты вернуться через два часа.
— Мне нужно сейчас. Поищи, может, есть что–нибудь.
Шин пошарил за пустыми двухлитровыми банками из–под тертого хрена и извлек на свет божий продолговатый, завернутый в серую клеенку пакет.
— Тазер. Один час, двадцать нью–иен. Залог тридцать.
— На хрена он мне? Мне нужен пистолет. А то пойду я вот сейчас гулять, и захочется мне кого–нибудь шлепнуть. Ну и куда же я тогда без пистолета?
Официант пожал плечами и водворил тазер на прежнее место:
— Через два часа.
Кейс вошел в магазин, даже не взглянув на выставку сюрикенов. Он не метал их ни разу в жизни.
С помощью кредитного чипа Мицубиси–банка на имя Чарльза Дерека Мея он купил две пачки «Ихэюаня»; чип этот служил Кейсу вместо паспорта.
Продавщица–японка за кассовым терминалом выглядела на несколько лет старше старины Дина, правда, свои годы она прожила без помощи достижений науки. Кейс вынул из кармана тощую стопку новых иен:
— Я хочу купить оружие.
Продавщица показала на витрину с ножами.
— Нет,— сказал Кейс,— я не люблю ножи.
Тогда женщина вытащила из–под прилавка продолговатую коробку. На желтом картоне крышки грозно раздувала капюшон аляповатая, свернувшаяся кольцами кобра. Под крышкой лежали восемь одинаковых цилиндров в бумажной упаковке. Кейс молча наблюдал, как коричневые, в старческих желтых пятнах пальцы разворачивают обертку. Женщина показала ему матовую стальную трубочку с кожаной петлей на одном конце и маленькой бронзовой пирамидкой на другом. Она взяла трубку в одну руку, зажала пирамидку между большим и указательным пальцами другой, затем потянула за петлю. Наружу вылетели и застыли три промасленных телескопических сегмента туго навитой пружины, заканчивающиеся острым наконечником.
— Кобра,— произнесла продавщица.
Небо над неоновыми конвульсиями Нинсеи приобрело сероватый оттенок. Сегодня воздух обдирал легкие, словно наждачная шкурка; на многих прохожих были фильтрующие маски. Кейс провел в уборной целых десять минут, пытаясь пристроить «кобру» поудобнее, но в конце концов попросту заткнул ее за пояс. Прикрытый штормовкой пирамидальный конец тыкался под ребра. При каждом шаге эта штуковина грозила грохнуться на землю, но все же с ней было как–то спокойнее.