Молли посмотрела на черный круг отверстия. Красный, непрерывно мигающий глазок робота поднимался все выше и выше.
— И не то чтобы ты был так уж охрененно хорош.
Вспыхнула и тут же погасла улыбка; Молли стиснула зубы и полезла, превозмогая острую боль в ноге, вверх, следом за роботом. Лестница вошла в узкую, чуть шире плеч, металлическую трубу. Тяготение слабело; где–то там, наверху, оно исчезнет совсем.
В глазном чипе мигало время.
04:23:04.
Да, денек был длинный и трудный. Ясность ощущений Молли приглушила бетафенэтиламиновый отходняк, но только отчасти. Боль в ноге — и та лучше.
КЕЙС:0000
000000000
00000000.
— Для тебя, похоже,— сказала Молли, не переставая подниматься по лестнице. В углу поля зрения снова замелькали нули, а затем пошел текст — разбитый, естественно, на куски.
ГЕНЕРАЛ:Г
ЕРЛИНГ:
ГОТОВИЛ:
КОРТО:К:Р
АЗЯЩЕМУ:К
УЛАКУ:ЗА
ТЕМ:ПРОДА
Л:ЕГО:С:П
ОТРОХАМИ:
ПЕНТАГОНУ::
ГЛАВНАЯ:У
ЗДЕЧКА:
У/МЬЮТА:
ДЛЯ:АРМИТ
ИДЖА::::
КОНСТРУКТ:
ГЕРЛИНГА:
У/М:ГОВО
РИТ:РАЗ:А:
УПОМЯНУЛ:
Г:ЗНАЧИТ:
ОН:ГОТОВ:
СЛОМАТЬСЯ:
::::::::
БЕРЕГИ:
СВОЮ:ЖОПУ:
::::ДИКСИ
— Так…— Молли остановилась и перенесла весь вес на правую ногу.— У тебя, смотрю, тоже есть проблемы.
Она посмотрела вниз.
Кружок света, тусклый и маленький, размером с латунный кругляк чаббовского ключа, висевшего у нее на груди. Молли посмотрела вверх. Кромешная тьма. Она включила языком фотоумножители и увидела сходящуюся в перспективе трубу и робота, карабкающегося по скобам.
— И хоть бы кто предупредил,— заметила Молли.
Кейс вышел из симстима.
— Мэлком…
— Слышь, брат, а твой босс ведет себя оч'странно.
Голубой скафандр сионита выглядел лет на двадцать старше того, который Кейс взял напрокат во Фрисайде; под мышкой Мэлком держал шлем, а косички свои он стянул пурпурной сеточкой. Марихуана и напряжение превратили его глаза в узкие щелочки.
— Всю дорогу вызывает нас и отдает приказы, словно тут какая вавилонская война.— Мэлком покачал головой.— Мы говорили с Аэролом, и Аэрол говорил с Сионом, и основатели велели бросить все и возвращаться.
Сионит вытер рот тыльной стороной огромной коричневой ладони.
— Армитидж? — Кейс скривился от боли, теперь бетафенэтиламиновое похмелье ударило его в полную силу, не смягчаемое больше ни матрицей, ни симстимом. «В мозгу нет нервных окончаний,— уговаривал себя Кейс,— чему же там болеть?» — Что с ним стряслось? Он отдает тебе приказы? Какие?
— Армитидж приказывает мне держать курс на Финляндию. Понимаешь, брат? Вылезает на экран в окровавленной рубашке и орет, как спсихевший, о разящем кулаке и о русских, и о том, что мы умоем руки кровью предателей.— Мэлком поджал губы и снова покачал головой; косички, вместе со стягивающей их сеткой, подергались и успокоились.— Основатели говорят, Мьют — ложный пророк, и мы с Аэролом должны бросить «Маркуса Гарвея» и вернуться.