Молли и тощий сионит Аэрол помогли Кейсу справиться с невесомостью и препроводили его по недлинному переходу внутрь малого тора. За очередным приступом головокружения Кейс не сразу и заметил, что Ривьера и Армитидж куда–то исчезли.
— Сюда,— сказала Молли, проталкивая его ноги в узкий люк, проделанный вроде бы в потолке.— Хватайся за перекладины. Ты сейчас представь себе, что спускаешься, и все будет тип–топ. Чем ближе к внешнему периметру, тем больше тяготение, так что это и вправду спуск. Сечешь?
Желудок Кейса яростно протестовал.
— Все, брат, будет в порядке,— обнадежил его Аэрол, сверкнув золотыми зубами.
Как–то так вышло, что конец туннеля оказался его дном. Кейс вцепился в несильное тяготение, как утопающий вцепляется в спасательный круг.
— А ну–ка, вставай,— прикрикнула на него Молли.— Ты что, целоваться с палубой собрался?
Кейс обнаружил, что лежит ничком, раскинув руки. Что то стукнуло его по плечу. Он перекатился на спину и увидел толстую бухту эластичного троса,
— Будем строить хибару,— сказала Молли.— Помоги мне натягивать веревку.
Кейс оглядел обширное, совершенно пустое пространство и заметил, что всюду приварены стальные кольца — безо всякой, на первый взгляд, системы. Они растянули трос по какой–то сложной, придуманной Молли, схеме и развесили на нем обшарпанные листы желтого пластика. Во время работы Кейс постепенно ощутил, что кластер сотрясается от музыки. Называлась она «даб» — чувственная мозаика, состряпанная на основе огромных фонотек оцифрованной поп–музыки; она, по словам Молли, являлась некой формой религиозного культа и создавала чувство общности. Кейс поднял один из желтых листов, легкий, но очень громоздкий. Сион пропах вареными овощами, человеческим потом и марихуаной.
— Вот и прекрасно,— одобрительно кивнул Армитидж, легко проскальзывая в люк и глядя на пластиковый лабиринт. Появившийся следом Ривьера был явно непривычен к слабому тяготению.
— Где тебя носит, когда нужно работать?— спросил его Кейс.
Тот открыл рот, словно собираясь ответить. Изо рта выплыла небольшая форель, а за ней, что было уж совсем невероятно, цепочкой тянулись пузыри.
— В голове,— улыбнулся Ривьера.
Кейс засмеялся.
— Хорошо,— кивнул Ривьера,— ты умеешь смеяться. Понимаешь, я бы помог вам, но у меня что–то творится с руками.— Он выставил вперед ладони, которые неожиданно удвоились. Четыре руки, четыре ладони.
— И ты, Ривьера, просто безвредный колдун — так, что ли? — Молли встала между Ривьерой и Кейсом.
— Пошли, брат,— позвал из люка Аэрол.— Идем, ковбой.
— Твоя дека,— объяснил Армитидж,— и остальное хозяйство. Помоги ему принести вещи из грузового шлюза.