Степан сидел неподвижно, дышал глубоко. "Спит, – подумал Илья Сергеевич, – военный человек, оно и понятно. Где сел, там и спит. Ну ладно".
Он зашаркал в избу, стараясь потише стучать палкой.
* * *
Старшина Нефедов не спал. Он вспоминал. Тогда, на поляне, захлебываясь слезами, плешивый рассказал все, ничего не скрывая – да и зачем ему было нужно что-то скрывать? Кислый, медный привкус смерти отступил, пропадая с языка. Степан посмотрел на Казимира, который безмятежно чистил длинной щепкой свои аккуратные ногти.
– Властям сдашь? – спросил Тхоржевский.
– Ага. Как же. Еще и чаю ему налить, может, и на гармошке поиграть? – скрипнул зубами Степан.
– Тогда? – полувопросительно произнес вампир, но старшина уже видел, как хищно вздрогнули его губы.
– Забирай.
– Н-нет! Куда? А-а-а!… Я все рассказал! – вой плешивого разорвал тишину, но альвы уже отступили, и он мешком плюхнулся под ноги Казимиру. Ласс выдернул стиалл и тоже отвернулся равнодушно. Вампир наклонился и схватил человечка за шею, разом превратив крик в невнятное бульканье.
– Я отлучусь, – сказал он, – ничего особенно красивого в этом нет.
– И где ты такой вежливости нахватался? Валяй, – старшина был занят другим. Он подошел к погребу и долго смотрел вниз, туда где плавал затухающий стон.
– Я проверил, Старший. Они все пахнут кран тареном, – Ласс подошел и встал рядом, – на каждом его метка. Если их оставить так, то через два-три дня они превратятся. И тогда это уже не остановить.
– Ни одного? – мрачно переспросил Нефедов.
– Ни одного. Похоже, когда им резали жилы, кран тарен кусал каждого. Точно пробуя на зуб. От его слюны нет противоядия, Старший. Только для нас… и может быть, для тебя.
– Ясно. Тогда я сам.
– Как прикажешь, Старший.
– Помнишь ту деревню под Волоколамском, Ласс? – вдруг спросил Степан, глухо покашляв в кулак. – Те сами выбрали, быть им людьми, или… А этих… за что? И нам за что такая радость? Особый взвод… чтоб нам всем ни дна ни покрышки. Последний резерв…
– Сюда придут другие люди, – сказал вдогонку альв. Нефедов замер и обернулся, перестав материться.
– Ага, – сказал он, – Потом сразу наступит рай земной и полная красота. За этим нас и прислали. И построят они здесь, конечно, завод по производству детских колясок!
Старшина выдернул из чехла финку и начал спускаться в погреб.