Он стукнул мундштуком папиросы о коробку и вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Людмила поглядела на младенца. Он уже не спал и улыбался ей, глядя на нее во все глаза.
Во все огромные, нечеловеческие, ярко-золотистые глаза с черным зрачком.
* * *
– Нефедов, – полковник Иванцов был зол как черт и спокоен, как камень.
Степан посмотрел на него и снова упрямо уставился в стену.
– Ты дурака не валяй, Степан! – в голосе полковника явственно скрежетнуло ржавое железо. – Сказано – нужно дать людей. Значит, дашь. Это приказ из Москвы, понял?
– А они в Москве понимают, что у меня во взводе всего половина осталась? – тихо ответил старшина, оскалившись в нехорошей улыбке. – Что в приграничной полосе зачистка идет, какая им и не снилась? Что на каждом шагу здесь – чертова каша, да такая, что ни в сказке описать…?
– Еще что скажешь, Нефедов? – полковник Иванцов сжал в зубах янтарный мундштук. – Короче. Приказ есть приказ. Выполнять. При себе оставишь пятерых на выбор. Потом подкрепление тебе кинем из пехоты. Сколько попросишь, столько и дадим.
Старшина махнул рукой. Потом четко, по-уставному, откозырял и уже стоя на пороге, покачал головой.
– Лучше бы СМЕРШевцев дали…
Иванцов не выдержал и рявкнул так, что в окне тонко взвизгнуло стекло:
– СМЕРШ тебе? А может, мехом внутрь наизнанку вывернуться здесь? Нету! Пехоты хватит! Грамотно поставь приказ – все за тобой пойдут!
– Мясо это, – тихо ответил Нефедов, – щенки. И учить их некогда.
Он вышел и прислонился к каменной стене. Место для штаба было выбрано грамотно – толстые своды, прочная монастырская кладка, черная от многовековой копоти.
Нямц. Монастырь-крепость.
Правда, ни одного живого монаха давно не осталось – всех вырезали эсэсовцы и свирепствовавшая здесь нежить, поднятая боевыми ритуалами. Гарь, кружащиеся над стенами тучи ворон, сбитые с куполов кресты, расщепленные столбы ворот – таким осенний Нямц запомнился тем, кто пришел сюда после.
Степан провел рукой по глубокому шраму в камне и вздохнул. Злость постепенно проходила, уступая место усталости. Третьи сутки на ногах, надо бы и поспать немного.
Особый взвод располагался в бывшей трапезной. Солдаты спали вповалку прямо на застеленном слежавшейся соломой полу, укрывшись куртками и плащ-палатками от ледяных сквозняков. Только альвы как всегда были на ногах – все до единого, они молча чистили оружие.
– Ласс! – негромко окликнул Нефедов одного из них. Альв обернулся и через миг, неслышно скользя, уже был рядом, оставив полуразобранную винтовку на столе.
– Я посплю немного, – Степан зевнул, – если что, сразу буди.