— Нет, вы только поглядите, какая защитница нашлась! — с издевкой произнесла Маргарита. — Так что же ты здесь сидишь и попусту треплешь языком? Ступай-ка лучше к Рикарду, помоги Елене утешить его и заодно присмотри за ней самой — как бы она не перестаралась в своем рвении.
Перебранка между принцессами грозила вылиться в крепкую ссору. Поэтому Филипп, не долго думая, стукнул кулаком по столу и громко сказал:
— Ну, все, хватит! Что вы, как дети! — Он помолчал, давая принцессам время успокоиться, затем продолжил: — Дорогие кузины, я прекрасно понимаю, в чем действительная причина вашей раздражительности, и прошу не вымещать свое дурное настроение друг на друге. Давайте лучше перейдем к делу.
— Вот именно, — отозвалась Маргарита. — Поговорим, наконец, о Матильде.
Бланка кивнула:
— Да, пора уж. Вы начнете, Филипп?
— Пожалуй, да. Прежде всего, я хотел бы выразить свое сожаление по поводу случившегося. Безусловно, я признаю, что поступку господина де Шеверни нет оправдания, но вместе с тем настаиваю на непредвзятом отношении к нему и прошу учесть смягчающие его вину обстоятельства.
— А разве он заслуживает этого? — осведомилась Маргарита.
— Ну, разумеется, принцесса! Даже самый закоренелый преступник вправе рассчитывать на справедливый суд, — назидательно произнес Филипп, украдкой поглаживая ее ногу. — Тем более, что я не считаю господина де Шеверни преступником.
— Ах так! — не удержался от негодующего восклицания Монтини. — Кто же он тогда?
Филипп смерил его ледяным взглядом:
— К вашему сведению, милостивый государь, господин де Шеверни выразил готовность встретиться с вами в поединке и позволить вам без труда убить себя. Но, боюсь, это не будет выходом для вашей сестры, да и вам не сделает большой чести. — Он повернулся к Бланке: — Вас можно на пару слов, кузина? Вы не возражаете, Маргарита?
Маргарита не возражала, а Монтини возражать не посмел.
Бланка согласно кивнула и поднялась из-за стола. Они отошли к краю террасы и остановились возле высокого парапета.
— Бланка, — заговорил Филипп, переходя на кастильский, — скажите по старой дружбе: вы, все трое, уже пришли к определенному решению?
— Да. А вы?
— Я буду просить руки Матильды для Габриеля де Шеверни.
— Мы примем ваше предложение.
Филипп вздохнул:
— Вот и хорошо.
— По вашему виду не скажешь, — заметила Бланка. — Вы вздыхаете, как за покойником. В чем дело, Филипп?
— Не по душе мне этот брак, Бланка. С тяжелым сердцем я взялся за сватовство. По мне, лучше бы Габриель в тюрьме посидел, чем женился на Матильде.
— Вы тоже так считаете?