— Позвольте представиться, сударь, — произнес тот с выразительным акцентом, выдававшим в нем уроженца Рима. — Я Марк де Филиппо, недавно назначенный младшим викарием тулузской архиепархии.
— Очень мило, — рассеянно ответил Филипп. — Рад с вами познакомиться, преподобный отец.
— Я бы не хотел, чтобы вы называли меня отцом, — сказал викарий.
Странные нотки, прозвучавшие в его голосе, и фамилия, образованная от личного имени, что зачастую указывало на незаконнорожденность, заставили Филиппа попристальнее приглядеться к молодому прелату. У него были темные волосы и слегка смуглая кожа — но линия рта, форма носа, очертания подбородка, разрез широко расставленных небесно-голубых глаз и другие детали помельче определенно выдавали семейную схожесть.
— Говаривали, что я не единственный отверженный сын моего отца, — промолвил потрясенный Филипп. — Я слышал, что еще до первого брака у него был роман…
— Логическим завершением которого было мое рождение, — невозмутимо подтвердил викарий. — Впрочем, давайте поговорим об этом позже и в другом месте.
— Да, конечно, — сказал Филипп, взяв себя в руки. — Сейчас я возвращаюсь в замок моего друга, Эрнана де Шатофьера. Если не возражаете, мы можем поехать вместе.
Викарий медленно кивнул:
— Пожалуй, так я и поступлю. Все равно делать мне здесь нечего. Я уже выполнил необходимые формальности, представился господину герцогу, как и надлежало, поскольку я буду курировать ортезскую епархию. — Он сделал короткую паузу. — Не скажу, что это была приятная процедура, и у меня нет желания оставаться здесь на ночь.
— Тогда решено. Я уверен, что мой друг будет рад такому гостю. — Филипп немного помолчал, потом добавил: — Сколько себя помню, я всегда мечтал иметь брата, которого не стыдился бы, и сейчас… Сейчас я в смятении. У меня появилась надежда…
— Думаю, мы не разочаруем друг друга, — сказал молодой прелат.
В четырнадцатый день своего рождения Филипп стал совершеннолетним, встретил свою первую любовь, обрел единокровного брата и был изгнан из отчего дома. Тот день был очень богат на события, и именно в тот день закончилось детство Филиппа.