20. Во-первых, без произвола и с соотнесением. Второе, чтобы это не возводилось к чему-либо другому кроме общественного назначения.
21. Что немного ещё, и будешь никто и нигде, как и все, что теперь видишь, и все, кто теперь живет. Ибо от природы все создано для превращений, обращений и гибели, чтобы по нем рождалось другое.
22. Что все — от признания, а оно от тебя зависит. Так вот, сними, когда захочешь, признание — и все, как у того, кто в море зашел за выступ: тишина, спокойствие, ровные воды залива.
23. В отдельности любая деятельность, если она часом прекращена, ничуть не страдает постольку, поскольку она прекратилась. И тот, кто сделал это деяние, никак не пострадал постольку, поскольку оно прекратилось. Точно так же и совокупность всех деяний, каковой является наша жизнь, если прекратится в свой час, то никак не страдает постольку, поскольку она прекратилась. И тот, кто прекратил в свой час эту цепочку, не получил зла в своём укладе. А час и предел дает природа, иногда собственная, если в старости, и уж всегда — общая, части которой превращаются, а мир в целом пребывает юным и цветущим. А всегда прекрасно и своевременно все, что полезно целому. Так вот прекращение жизни никому не зло, потому что оно не постыдно, раз не по нашему выбору и необщественного не содержит. А благо оно потому, что своевременно и приносит пользу целому, а целое его приносит. Вот богоносец же тот, кто несёт себя путями бога и уносится собственным умом на эти пути.
24. Держать под рукой тройственное. Применительно к тому, что делаешь: не наугад ли и не иначе ли, чем делала бы сама правда? А применительно к приходящему извне — что оно либо случайно, либо от промысла, и что нельзя ни на случайность сетовать, ни промысл обвинять. Второе вот что: каково все от семени до одушевления и от одушевления до того, как отдаст душу, и смешение из чего здесь и распад во что. Третье: если вознесясь на небо в высь глянешь на людское, увидишь, какая тут поворотливость, а вместе и то приметишь, какова заселенность воздуха и эфира; а ещё, что сколько бы раз ни поднялся, увидишь одно — кратковечное, единообразное. Чем ослеплены!
25. Выбрось признание — и спасен. А где тот, кто мешает выбрасывать?
26. Когда трудно переносишь что-нибудь, ты, значит, позабыл, что все происходит по природе целого и что погрешность — чужая, а ещё о том, что все происходящее всегда так происходило, будет происходить и повсюду происходит сейчас; о том, каково родство человека со всем человеческим родом — тут не кровь и не семя, а общность разума. И о том ещё позабыл ты, что разум каждого — бог, и проистек оттуда; о том, что ни у кого ничего нет собственного, но и ребёнок твой, и твоё тело, да и сама-то душа оттуда пришла; о том, что все признание; о том, что всякий жив только в настоящем и только его теряет.