Остальное он выслушал безо всякого интереса. Он загнан в угол, и деваться некуда. Если миссис Морели-Джонсон это услышит… не будет ни работы, ни ста тысяч долларов в год.
– Производит впечатление, не так ли? – спросил Бромхед. – Какая чистота записи. Разумеется, у меня есть копия.
Паттерсон достал золотой портсигар, выбрал сигарету, прикурил от золотой зажигалки.
– Так что все-таки вы от меня хотите?
– Прежде всего мне нужно завещание.
– Вы можете его получить, хотя я и не понимаю, какой вам от него толк. Вы же не собираетесь подделать ее подпись?
Бромхед кивнул:
– Именно таковы мои намерения.
– Возможно, вы думаете, что вам это удастся, но Уэйдмана, ее адвоката, на мякине не проведешь. Уэйдман и я прекрасно знаем ее роспись. И сразу заметим подделку.
Бромхед вытащил из кармана блокнот, паркеровскую ручку.
– Мистер Паттерсон, позвольте дать вам наглядный урок. Вас не затруднит расписаться в этом блокноте?
Паттерсон помялся, затем взял блокнот, ручку, нацарапал свою подпись и отдал блокнот. Бромхед всмотрелся в его каракули.
– Это, конечно, посложнее росписи миссис Морели-Джонсон. Но…
Он вырвал страницу, на следующей расписался сам, вырвал вторую, потасовал листки, а затем протянул Паттерсону.
– Где расписывались вы?
Паттерсон вгляделся в обе росписи, и по спине его пробежал холодок. За долгие годы работы в банке ему приходилось сверять десятки тысяч подписей, но сейчас он не мог сказать, где расписался он сам, а где – Бромхед.
– Это искусство, – улыбнулся Бромхед. – Теперь вы понимаете, мистер Паттерсон, что я без труда воспроизведу роспись старушки. – Он что-то написал на чистой странице и протянул блокнот Паттерсону. – Я внимательно изучил ее подпись. Смотрите сами…
Паттерсон взглянул на нее, вырвал страницу, разорвал ее на мелкие кусочки, бросил в пепельницу.
– Да… вы сможете подделать подпись старушки. С этим все ясно, но нужны свидетели.
Бромхед кивнул.
– Разумеется. Но и это не проблема. У меня есть два человека, которые за скромное вознаграждение поклянутся, что засвидетельствовали подпись миссис Морели-Джонсон.
Паттерсон покачал головой:
– Нет… ничего не выйдет. Ее адвокат никогда с этим не согласится. Он начнет расследование.
– Мистер Паттерсон, я позаботился и об этом. Вы прочли завещание. Обратили, наверное, внимание, что мистер Уэйдман, ее адвокат, ничего не получает. Теперь я сделаю так, чтобы старушка его не забыла. Мистеру Уэйдману отойдут три картины Пикассо. Я знаю, как ему хочется иметь их у себя. Каждый раз, заходя к старушке, он пожирает их взглядом. И объяснение будет предельно простым. Она хочет преподнести ему сюрприз. Поэтому пишет новое завещание, пользуясь услугами другого адвоката. Отписывает племяннику полтора миллиона долларов, а прежнему адвокату – три картины Пикассо, стоимость которых никак не меньше пятисот тысяч. Как по-вашему, будет мистер Уэйдман оспаривать такое завещание?