Опасаясь быть обнаруженной, девушка осторожно, по стеночке, двинулась прочь от библиотеки. Нужно было как можно быстрее найти ребят и рассказать им о том, что ей удалось подслушать и подсмотреть. Оставаться в замке дальше было опасно. «Интересно, что же это за бумажка, которую баронесса столь старательно прятала в сейф?», — девушка была готова поклясться, что это ни что иное, как карта, об отсутствии, которой хозяйка замка только что вздыхала в разговоре с Тарманом.
Когда Анет ворвалась в комнатку Стику, он, разметавшись на огромной кровати, мирно спал, закутавшись в огромный фиолетовый плед.
— Вот она, беспечность! — громко заорала Анет. — А если бы это была не я, а жаждущая любви баронесса? Что бы ты делал?
Стикур от громкого вопля буквально подскочил на кровати, и, увидев перед собой одетую в какую-то прозрачную тряпку Анет, со стоном опустился обратно, закрывая глаза, но девушка не собиралась так быстро сдаваться.
— Стик, давай вставай быстрее! Ты, что думаешь, я просто так к тебе в гости зашла? — прокричала она, кидая в сторону герцога рубашку и снимая со спинки стула его штаны. — Давай же быстрее, я серьезно тебе говорю! У Эльвиры в библиотеке я видела Тармана.
— Что? — подскочил как ошпаренный Стик, — он пытался ее убить? Или уже убил?
— Нет, Стикур, — прошептала Анет, — они на пару прикидывали, как получше избавиться от нас. Давай одевайся, я тебе все расскажу, только надо быстрее предупредить Дерри и Дира.
Глава 10. О том, что не все карты от острова сокровищ
Дерри Лайтнинг с наслаждением скинул с себя пропитанные потом и пылью вещи и, приняв душ, уставился на свое лицо в зеркало, которое отражало красивые мужские черты и ненавистные фиолетовые глаза, в которых все чаще мелькали красные всполохи принадлежащие живущему в ксари зверю. Лайтнингу все сложнее было сдерживать рвущуюся на волю животную ипостась. В баре, защищая Анет от подонков, он даже на миг почувствовал сведенные судорогой мышцы, которые принадлежали уже не человеку, а животному, увидел перед глазами красную кровавую пелену, и только подоспевший во время Дир, своим нечаянным вмешательством прервал начавшуюся было трансформацию.
— А какой он, мой зверь? — подумал юноша и ужаснулся своим мыслям. — Нет, нельзя об этом, нельзя, а то он и в самом деле придет, он и так слишком близко, ближе, чем когда-либо.
Дерри тяжело вздохнул, провел рукой по непослушным после душа волосам и попытался успокоиться. Он стоял и наблюдал за собой в зеркало, смотрел, как из глаз уходит свойственный всему живому страх, и лицо превращается в привычную маску: слегка надменную, слегка ироничную, слегка скучающую.