Бледность не сходила с лица лорда Олбрайта, потрясенный, он покачал головой.
– Ты была свидетелем, – едва слышно проговорил он, на лице застыло выражение ошеломленного неверия. – Ты все это видела. С самого начала знала, что лорд Страттон убил Элиз, что Хоксли был невиновен, и все же продолжала молчать.
– Оба были мертвы. Что изменилось бы, объяви я, что всему была свидетелем? Это не вернуло бы им жизнь.
– Боже мой! Оливия, ты позволила истинному убийце уйти безнаказанным! Ты бездействовала и со стороны наблюдала, как честного человека годами поливали грязью.
–. Он заслужил это! – прошипела леди Оливия, дерзко вздернув вверх подбородок. Ее холодные глаза по-прежнему не выражали ни капли сожаления, – За ту боль, что причинил мне. За мое разбитое сердце. Он заслужил, чтобы ему отплатили той же монетой.
Ройс молча наблюдал за происходящим и чувствовал, как у него внутри все закипает. Не выдержав, он вмешался.
– А как насчет Эйми, миледи? – спросил он нарочито мягким, таящим в себе опасность тоном. – Она тоже заслужила все это? – Медленно Ройс подошел к леди Оливии, его переполняла ненависть, каждый мускул его тела дрожал от ярости. – Годами ваша племянница страдала из-за того, что увидела в ту ночь, из-за того, что не может вспомнить детали, а вы молчали и бездействовали. Наблюдали за ее страданиями, в то время как могли помочь.
– Неправда…
– Правда! – рявкнул Ройс. Плотину прорвало, наконец-то он мог высказать этой женщине все, что у него накопилось. – Но вас это не волновало, разве не так? Вам нравилось наблюдать за тем, как она страдает. Вам нравилось критиковать ее, издеваться над ней, потому что таким способом вы наказывали ее. Это был ваш способ выместить на ней зло. Вы отыгрывались на Эйми за ее мать. Не так ли? Это была ваша месть.
– Да как ты смеешь! – со злостью выпалила Оливия, переполненная возмущением. Она демонстративно повернулась к Ройсу спиной и подошла к брату: – Почему бы тебе не прислушаться к моим словам, Филипп? К чему напрасно беспокоиться? Ты продолжаешь копаться в прошлом, расследуя то, что лучше оставить позади и никогда об этом не вспоминать. Почему никто не выбросит из головы это происшествие?! Вот и герцог Мейтленд недавно изводил меня расспросами. Он вдруг с чего-то начал интересоваться Эйми, спрашивать о событиях той ночи. Ему-то какое дело? И ты еще подозреваешь меня, это оскорбительно, и в конце концов, я…
– Оливия, если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я заткну тебе рот и покончу с этим делом.
Оливия изумленно уставилась на брата – он никогда не позволял себе говорить с ней в таком тоне. Ройс же был слишком занят собственными мыслями, чтобы хоть на секунду отвлечься и почувствовать себя отмщенным, видя, как ошеломлена Оливия. По каким-то необъяснимым причинам последние фразы леди Оливии заставили его задуматься. А и вправду, с какой стати герцог Мейтленд расспрашивал Оливию об Эйми и о ночи убийства? Ни маркиз, ни Толливер не приглашали его к участию в расследовании, поэтому Ройсу было непонятно, чем объяснялся интерес герцога. Конечно, принимая во внимание то, что мачеха Мейтленда была наставницей Эйми, его расспросы можно было списать на естественное проявление элементарного любопытства. Но все же что-то настораживало Ройса в его заинтересованности…