– Это не воровство, не настоящее воровство. И я не потратила эти четыре пенса, и не использовала бумагу, потому что кто-то утащил ее у меня.
– Вы только подумайте, – сказала мать, подходя к плите, чтобы поменять утюги. – Этот «кто-то» была я.
Бетони продолжала сидеть, она чувствовала, как у нее закипает кровь.
– Если я такая плохая, как вы все говорите, почему ты тогда не накажешь меня! – закричала она.
– Если ты будешь вести себя еще хуже, то мне придется сделать это. Ты достаточно умная, и если как следует подумаешь, то, как умный человек, перестанешь таскать вещи и деньги, потому что я уже поймала тебя на этом.
– Умная! Умная! – прокричала Бетони. Она соскочила со стула. – Я ухожу из этого дурацкого дома и никогда больше не вернусь сюда!
– Хорошо, только дверью не хлопай, – сказала Бет. Снаружи, во дворе, Бетони смотрела, как ее братья складывали ветки в большую корзину. Уильям рубил ветки. Он очень гордился тем, как он ловко управляется с маленьким топориком. Он быстро рубил ветки – тюк, тюк, тюк. Ветки разлетались во все стороны. Роджер и Том собирали их, а Дики аккуратно складывал в корзину.
– Том Меддокс, – сказала Бетони, когда он нагнулся, чтобы подобрать ветки у ее ног. – Не толкайся, ты неуклюжий.
– Тогда отойди отсюда, – сказал ей Уильям. – Ты нам мешаешь.
– Том Меддокс, ты не нравишься моей матери, – продолжала Бетони. – Она говорит, что ты – «ку-ку».
Том не обращал на нее внимания, он продолжал собирать ветки и складывать их в корзину. Но Уильям перестал рубить и уставился на сестру.
– Мама сказала, что ей не нравится Том?
– Он никому не нравится, – сказала Бетони. – Он слишком черный. Вы только посмотрите на него. Он так выделяется среди нас всех. Мы – такие светлые, а его как будто обваляли в саже. Ему здесь не место! Он не нашей крови!
Бетони повернулась к двери мастерской и увидела, как отец показался в дверях.
– Бетони, – резко сказал Джесс.
– Убирайся туда, откуда ты пришел, – сказала она Тому. – Твое место среди цыган и лудильщиков. Ты нам здесь не нужен! Ты – слишком черный!
Отец сильно ударил ей по заднице. Шок и боль были подобны молнии. Они обожгли ее плоть и растопили кости. Он никогда не поднимал на нее руку. Отец так переменился. Она в злобе и стыде убежала от него. Она его ненавидела и была жутко возмущена. Она его никогда не простит! Бетони пробежала по двору и, не останавливаясь, побежала дальше по дороге, через мост и к берегу Деррента. Она стремилась к тому месту, где вода поднялась выше берегов.
Под ивами двое мужчин в плоскодонке острогой били угрей. Один из них был местный идиот Джампер Лейн, а другой – доктор Меллоу, ученый из Оксфорда, живший здесь, как бродяга. Они взглянули на Бетони, стоявшую на берегу. Джампер, широко улыбаясь, поднял угря вверх, чтобы Бетони полюбовалась на их добычу. Она села на бревно и сделала вид, что застегивает туфли. Потом она вынула молитвенник и сделала вид, что читает его.