Среди них была молодая хорошенькая женщина с лицом девочки, Луиза де Кэруэль, происходившая из некогда прославленного, а теперь обедневшего рода. Луиза не сводила глаз с английского короля. Это морское путешествие было первым волнующим событием в ее жизни, первой возможностью увидеть большой мир. В ее глазах чувствовалось восхищение, когда она смотрела на Карла, любовалась его темной сатанинской красотой, высоким ростом, широкими плечами и прекрасной фигурой. У нее перехватило дыхание, когда Ринетт и двое мужчин обернулись и король быстро взглянул на нее.
Прикрыв рот веером, она шепнула стоявшей рядом женщине:
– Нинон, как вы думаете, все эти истории, что о нем рассказывают, – правда или нет?
Нинон, вероятно испытывая некоторую ревность, сердито ответила:
– Как же вы наивны!
В этот момент Карл еще раз посмотрел на Луизу и чуть заметно улыбнулся.
Но хотя он никогда не бывал слишком занят, чтобы не приметить хорошенькой женщины, сейчас он не интересовался никем, кроме своей сестры.
– Как долго ты сможешь здесь пробыть? – был первый вопрос, который он ей задал после того, как закончились приветствия.
Ринетт печально улыбнулась.
– Только три дня, – тихо ответила она. Черные глаза Карла вспыхнули, он нахмурил брови.
– Так говорит Месье?
– Да. – Ее голос звучал виновато, будто она стыдилась своего мужа. – Но он…
– Нет, не говори этого… я не желаю слышать, как ты станешь оправдывать его. Но я полагаю, – добавил он, – что он, возможно, передумает.
Месье передумал.
На следующее утро посыльный принес сообщение с той стороны Ла-Манша, что мадам может остаться еще на десять дней, если не будет покидать Дувра. Ринетт и Карл торжествовали. Десять дней! О, да это же почти вечность! Карл с холодной яростью подумал, как мог этот маленький самодовольный французишка осмеливаться указывать его сестре, куда она может поехать, а куда – нет, но Людовик послал письмо Карлу, в котором просил уважать желания Филиппа в данном вопросе, ибо Месье узнал о готовящемся договоре и. может поступить опрометчиво, если рассердится.
Королева Катарина и все придворные дамы приехали из Лондона, и за очень короткое время Карлу удалось превратить захудалый прибрежный поселок в нечто достойное человека, которого он любил больше всех на свете. Дуврский замок был холодным, темным и сырым, с обветшалой мебелью в суровом средневековом стиле; но сейчас все ожило: стены занавесили золотистой тканью, из окон спустили алые, сапфировые и ярко-зеленые флаги. Да и замок оказался не таким большим, чтобы вместить всех лордов и леди двух королевских дворов, поэтому многим пришлось расквартироваться в хижинах местных жителей и в тавернах.