Я-то знала, что я ему внучка, так что он не захотел бы, чтобы деньги достались мне. Знай он, что я девочка, он бы просто не впустил меня в дом… После того, как пришло известие о смерти Митча, к нам явился Стобарт поговорить с дедушкой. Я находилась в задней комнате и все слышала.
Погладив медвежонка и не глядя в мою сторону, она продолжала:
– Стобарт сказал, что он был другом Митча, у них общий бизнес. Митч сказал, что, если с ним что-то случится, его долю должен получить его отец, а когда и он умрет, сын Митча – Джонни. Договор есть договор. Дедушка сказал, что денег ему не надо, но Стобарт настоял. «Возможно, вам они и правда не нужны, но мальчику потом понадобятся». Так он сказал. И в течение последующих шести лет ежемесячно приходил конверт. Дедушка не знал, что я все слышала. Сам он даже не трудился вскрывать конверты, прятал их в дыру вместе с соб-ственными сбережениями.
– Вы пересчитывали деньги, Джонни?
– Их было слишком много. Я прекратила, когда дошла до пятисот тысяч.
– И все эти деньги у вас?
Она посмотрела на меня:
– Сейчас уже нет. Они мне не принадлежали. Я сложила их в ящик и отправила в фонд ветеранов-инвалидов в Нью-Йорке как анонимный дар. Этого хотел дедушка, именно так я и поступила.
Я не мог отвести от нее восхищенного взгляда.
– Но вы могли бы оставить эти деньги себе, Джонни.
У нее сверкнули глаза.
– Уж не принимаете ли вы меня за воровку?
– Извините. Наоборот, я считаю вас удивительно милой девушкой.
– Мне не нужны комплименты! Мой дедушка был для меня самым дорогим человеком, и я не могла бы его обмануть. Разве на моем месте вы бы так не поступили?
– Поступил бы я? Надеюсь, Джонни. Надеюсь, что да.
– Это все? Я хочу покормить Волли обедом.
– Не совсем. Расскажите мне про Везерспуна.
Глаза у нее затуманились, она снова занялась медвежонком.
– Что вас интересует?
– Вашего дедушку убил он, верно?
– Да.
– Расскажите.
– Когда я ушла от него, я устроилась на работу в «Скин-клуб». Место мне нашла мать. К Волли я приезжала на выходные, на машине матери. Все время я думала о дедушке. Частенько я пробиралась к нему и наблюдала за ним у пруда. Мне очень хотелось с ним заговорить, но я была уверена, что он не захочет и знаться со мной. В тот день, когда его убили, я тоже поехала туда. Этот негодяй разговаривал с ним в доме, когда я подошла со стороны пруда. Он что-то кричал о деньгах, потом раздался выстрел…
Она закрыла глаза, ее пальцы судорожно вцепились в медведя.
– Везерспун выскочил из хижины с пистолетом в руке. На лице у него было выражение панического страха. Наверное, он первым услышал, как ваша машина подъехала к лужайке. Он нырнул в кусты. Я почувствовала, что произошло что-то ужасное, и по-глупому перепугалась. Вы появились и вошли в хижину. И я, и Везерспун следили за вами из своих укрытий. Когда вы уехали, он снова заскочил в хижину и выбежал из нее уже без пистолета, который оставил в хижине, и умчался. Тогда я пошла в хижину… – Она вздрогнула. – Дедушка был мертв. Я достала деньги из тайника под кроватью, папину медаль и все дедушкины бумаги и поехала к Волли. Я не стала рассказывать ему о случившемся. Вот и все. А теперь можно мне заняться обедом?