Мы заканчиваем в семь, но уже в половине шестого я чувствую, что буквально схожу с ума от нетерпения. И иду к начальнику с просьбой отпустить меня раньше. Он, естественно, недоволен. Но я говорю со слезами на глазах, что заболела моя любимая тетя, что мне нужно в больницу. И он, смягчившись, отпускает меня. Из офиса я вылетаю, как на крыльях. В первой же подворотне достаю из кармана куртки кошелек Ларисы и трясущимися руками открываю. Сумма меня ошеломляет. Четыре тысячи долларами и пять с мелочью — рублями. От ликования я даже подпрыгиваю на месте и мгновенно мчусь на трамвайную остановку. Доезжаю до магазина, не выпуская кошелька из вспотевшей ладони. Возле ювелирного вижу обменку. Меняю три тысячи и покупаю кольцо. Как сверкает камень при свете точечных ламп. Я глаз не могу отвести. Улыбающаяся продавец прячет его в бархатный футляр, что-то говорит мне, но я почти не слышу и односложно отвечаю ей. Выйдя из ювелирного бегу в цветочный. Покупаю огромный букет нежно-розовых роз.
Когда подхожу к дверям квартиры, сердце готово выскочить из груди от волнения и счастливого предвкушения. Звоню. Жду. Тишина. Снова звоню. Жду. Тишина. Достаю ключи, но руки трясутся, и я не сразу открываю дверь. Слышу приглушенный шум льющейся воды. Единственная, видимо, в ванной. Я осторожно опускаю цветы на тумбочку, кладу футляр с кольцом рядом и снимаю куртку. Потом иду к ванной. Распахиваю дверь и замираю в восхищении.
Мое божество полулежит в ванне, окруженное облаками пышной розовой пены. О! Какое изумительно прекрасное совершенное лицо с тонким румянцем и влажной кожей, покрытой крохотными капельками воды, блестящими, словно алмазная пыль. Единственная при моем неожиданном появлении открывает глаза и недовольно морщит влажные губки.
— Офигел? Закрой дверь! Дует ведь, — говорит она капризным тоном маленькой девочки, который я обожаю. — И какого черта ты сегодня так рано приперся?!
Я закрываю дверь и опускаюсь на колени возле ванны.
— Сокровище мое, я так безумно соскучился, — говорю я.
Пальцы погружаются в воду, и я медленно ласкаю горячее гладкое колено.
— Котик, — смягчается она, — ну отстань. Дай спокойно полежать. Я только что залезла!
— Не хмурься, — ласково говорю я и убираю руку. — Лежи, сколько хочешь. Ужин я сам приготовлю. Но почему у тебя такое недовольное личико? Кто тебя огорчил, жизнь моя?
— У меня был кошмарный день! — отвечает Единственная и смотрит на меня грустными глазками. — Вначале эта дура в фитнес-клубе, моя инструкторша, заявила, что я явно потолстела и нужно срочно убирать жир.