— Вот! — как-то заявила Лидия Игнатьевна с необычайно довольным видом. — Наконец-то я нашла отличного врача! Уж он-то меня на ноги поставит, в этом я не сомневаюсь!
Виктор Иванович из-под очков внимательно глянул на нее.
— Мне кажется, Лидуша, — после паузы сказал он, — что ты себя отлично чувствуешь. Выглядишь превосходно. Тебе больше тридцати пяти и не дашь!
— Что ты, Витюша! — искренне возмутилась Лидия Игнатьевна. — Я нуждаюсь в серьезном лечении. И это что-то нервное, поэтому трудноопределимое. Ты ведь знаешь наших врачей. Ни черта они не понимают! Я ведь ночами не сплю вовсе. К тому же мне, если ты помнишь, сорок шесть лет, а это крайне опасный возраст для женщины, потому что организм активно перестраивается. Мой новый доктор подробно рассказал, что там внутри меня происходит. Мне его Нинуля посоветовала. Ей-то ты, надеюсь, доверяешь? Дружим с ней уже лет двадцать, она плохого не посоветует. К тому же он ее тетку в два счета вылечил. Но… — Лидия Игнатьевна замолчала и шумно вздохнула, — знаешь… — она вновь замолчала и глянула на Виктора Степановича большими голубыми глазами, по-детски округлив их, — консультации у него немало стоят. Да и лекарства он выписывает дорогие и все сплошь импортные. А как иначе?! — агрессивно воскликнула она. — Все хорошее в наше время и стоит хорошо.
И Лидия Игнатьевна озвучила сумму. Виктор Степанович схватился за голову, потом вскочил с кресла и в сильном волнении забегал по комнате.
— Лида! Ты сошла с ума! — кричал он. — Ведь ты не работаешь! А моя пенсия не очень-то велика, ты же знаешь!
— Но ведь Зиночка работает, — резонно заметила Лидия Игнатьевна, — и работает в коммерции! И она, насколько я знаю, на хорошем счету. И деньги получает бешеные!
— Нашей дочке двадцать шесть лет, — сказал Виктор Степанович и остановился, с укором глядя на Лидию Игнатьевну, — ей давно пора подумать о себе, а она все с нами возится.
— Это ее долг! — отрезала та. — А ты, Витюша, самый настоящий бессердечный эгоист! Не хочешь, чтобы я выздоровела и вновь радовалась жизни.
Она горько разрыдалась. Виктор Степанович бросился ее утешать.
А вечером, когда Зина вернулась с работы, он позвал ее на кухню и показал новое лекарство. Лидия Игнатьевна, сославшись на невероятную усталость, уже спала. Зина, вымотанная за день, равнодушно смотрела на красиво упакованные флакончики и почти не слушала отца. Но вот он замолчал, внимательно вглядываясь в ее хорошенькое, но сильно побледневшее личико.
— Зина, — сказал он совсем другим голосом, — почему ты не выходишь замуж?