Обслуживали их великолепно сложенные девушки, вся одежда которых состояла из узкой полоски ткани, обернутой вокруг бедер. Клуб Гарри процветал.
Время от времени, когда Лепски попадал в этот район, он непременно заглядывал в клуб, болтал с Гарри, выпивал бесплатно пару стаканчиков, не уставая восхищаться девушками. Потом он возвращался к повседневной работе, но никогда не упоминал о своих посещениях клуба в присутствии жены, поскольку был уверен, что Кэрол этого не одобрит.
Около восьми часов вечера Лепски вошел в клуб и спустился вниз по лестнице в огромный зал, где трое негров наводили блеск, готовя помещение к вечернему приему гостей.
Гарри Аткин, приземистый, полный мужчина с огненно-рыжими волосами, стоял за стойкой и читал вечернюю газету. Он поднял глаза и широко улыбнулся, узнав в вошедшем Лепски.
– Привет, Том, вас не было видно уже несколько недель. Как дела?
Лепски влез на табурет, пожал руку Гарри и сдвинул шляпу на затылок.
– Порядок, – ответил он. – А как ваши успехи?
– Лучше и быть не может. Сегодня предстоит нелегкий вечер. Вчера тоже было полно народу.
Гарри достал бутылку виски, зная, что это любимый напиток Лепски. Налил порядочную порцию, бросил лед и подвинул стакан по стойке к Лепски.
– Гарри, – начал Том, отпив большой глоток, – на тебя поступила жалоба.
Тот кивнул:
– Я ждал чего-нибудь в этом роде, Том. Кто это, та старая карга, миссис Абрахамс?
– Верно. Именно она и пожаловалась. Что произошло, Гарри? Она утверждает, что девочки были без набедренных повязок.
– Да врет она. Я скажу тебе, что произошло. В клубе были два богатых любителя выпить. Они сидели рядом со столиком этой старой женщины и ее мужа, который у нее на побегушках. Лулу как раз подавала рыбный суп, при этом она наклонилась вперед, выставив свой зад.
Лепски, который видел Лулу и считал, что у нее самые ядреные ягодицы из всех девушек клуба, кивнул.
– Один из пьяниц стал стаскивать с Лулу повязку, и эта чертова штука упала в суп старой карги. – Гарри фыркнул. – Тут и началась кутерьма: старуха забилась в истерике, ее муж впервые за многие годы почувствовал себя мужчиной, а Лулу судорожно прикрывала свои прелести. В сущности, всех в клубе это позабавило, кроме этой старой дуры.
Смеясь до слез, Лепски вытирал глаза:
– Пикантно! Я бы пожертвовал правую руку, чтобы только присутствовать при этом.
– Вот именно. Я немедленно убрал с глаз Лулу и постарался умаслить старую грымзу, но она схватила своего мужа, поволокла его к выходу и орала, что будет жаловаться мэру.
– О'кей, Гарри, успокойся. Я отмечу в своем отчете то, что ты рассказал. Не ломай над этим голову. Когда я расскажу об этом парням в управлении, они надорвут животы от хохота. Больше ни одна из девочек не потеряла своей повязки?