«Это на самом деле слишком глупо, чтобы вытерпеть повторение…»
«Сделка есть сделка, Хоук!», пожаловалась она, сильно дрожа от того, что его губы скользили по её шее снова и снова.
Хоук застонал. «Он пожелал для меня совершенную жену. Чтобы моя жена была бы всем, о чём я когда-либо осмеливался мечтать… всё, на что я когда-либо надеялся. А потом он пожелал, чтобы она отказалась полюбить меня. Отказалась прикасаться ко мне. Отказалась делить со мной постель».
«Почему друг захотел пожелать такое?», возмущённо спросила она.
«Почему жена делает такое?», задал он ей встречный вопрос, прижавшись губами к нежной мочке её уха.
Она почувствовала кончик его языка на своей коже, и сама поинтересовалась у себя почему. Почему жена могла говорить нет этому невозможно красивому, интригующему мужчине?
Её пульс убыстрился; она повернула голову и заглянула прямо в сверкающие эбеновые глаза неизмеримых глубин. Смущённая подступившим возбуждением и трепетом чувств, она коснулась пальцем его прекрасно вылепленных губ. Её разум настоятельно просил опознать это новое чувство, контролировать его, но тело требовало, чтобы она познала его чувством, которое не имело ничего общего с здравомыслием или логикой.
«Позволь мне любить тебя, милая. Я не возьму ничего, чего бы ты не захотела мне дать». Его глаза задержались на её лице, чарующая ласка взглядом, что согрела ей кровь, и она подумала о том, что могло быть – если бы она только встретила его, когда всё ещё верила в счастливое навечно после. Каково это будет – почувствовать как его красивые, сильные руки путешествуют по всему её дрожащему телу, как её целуют и дразнят и, наконец, наполняют неукротимой, пульсирующей твёрдостью его голода. Все её чувства были наполнены Ястребом; его пряный, мужской запах, шелковистое ощущение его волос, давление его твёрдого как скала тела на её собственное.
Через мгновенье я остановлю его, она пообещала себе, пока он целовал её подбородок. Один поцелуй в губы требовала сделка, напомнила она себе.
Её совесть моментально успокоилась, и она отдалась восхитительному трению его жёстких ладоней по её коже и чуть выступившей щетины по её шее.
Неожиданно она стала делать больше, чем было позволено. Её руки медленно подкрались к его шее. Она погрузила свои пальцы в его шелковистые тёмные волосы, потом заскользила вниз по шее к его могучим плечам, очерчивая контуры каждой его скульптурной мышцы.
Эдриен издала дрожащий, смущённый вздох. Она не могла вдохнуть достаточно кислорода в свои лёгкие, но это перестало иметь значение, когда Хоук заменил её потребность в воздухе нуждой в его губах, нуждой в его языке, нуждой его нужды в ней.