Я вспомнил высокого и широкоплечего незваного гостя.
– Где вы их нашли?
– Они лежали на туалетном столике, их мог украсть кто угодно.
– Они настоящие? Я хочу сказать, это не стразы?
– Разумеется, настоящие. – Он нахмурился, глядя на меня.
Пока он выписывал мне квитанцию, которую я должен был подписать, я глазел на шкатулку и ее содержимое. На туалетном столике. Их мог украсть кто угодно! Я почувствовал, как по спине у меня пробежал холодок. Значит, незваный гость, виденный мною, вряд ли был мелким воришкой. Тогда кто же он?.. Я вздрогнул, услышав телефонный звонок.
Трубку снял Карлотти.
– Да… Да… – говорил он. Он долго слушал, потом что-то пробормотал и положил трубку.
В комнату вошел Гранди. Лицо его выражало растерянность.
Карлотти закурил сигарету и сказал:
– Только что получены результаты вскрытия.
Я видел, что он чем-то расстроен. Во взгляде снова появилась тревога.
– Ну вы же знаете, как она умерла, – отозвался я.
– Это-то да…
– Что-нибудь новое?
Я сознавал, что мой голос звучит чересчур резко, и увидел, как Гранди повернулся и посмотрел на меня.
– Да, есть кое-что, – ответил Карлотти и поморщился. – Она была беременна.
Было почти половина четвертого, когда Карлотти закончил осмотр дома и допрос крестьянки, которую я так и не увидел. Я слышал их приглушенные голоса, доносившиеся из кухни. Сам я сидел в гостиной, куря одну сигарету за другой.
Итак, Хелен была беременна.
Это будет последний гвоздь в крышке моего гроба, если они когда-нибудь дознаются, кто такой Дуглас Шеррард. Сам-то я знал, что не повинен не только в ее смерти, но и в ее беременности, но кто мне поверит? Угораздило же меня с ней связаться! Безмозглый, законченный дурак!
Кто же был ее любовником? Я снова подумал о таинственном широкоплечем визитере, которого видел накануне вечером. Теперь ясно, что он не вор: ни один вор не оставил бы на туалетном столике драгоценности.
Я продолжал мысленно разбирать ситуацию и так и этак, поглядывая на часы на каминной доске и понимая, что через полчаса мне придется сообщить Чалмерсу подробности. И чем больше я раздумывал, тем острее сознавал, что один неверный шаг – и мне крышка.
Когда стрелки показывали 15.44, в гостиную вошел Карлотти.
– Есть осложнения, – мрачно сообщил он.
– Знаю. Вы и раньше это говорили.
– Как вы думаете, она была не из тех, кто может покончить жизнь самоубийством?
Этот вопрос меня напугал.
– Не знаю. Говорю вам: я с ней почти не знаком. – Я почувствовал необходимость втолковать это ему как следует и продолжал: – Чалмерс попросил меня встретить ее в аэропорту и отвезти в гостиницу. Это было четырнадцать недель назад. С тех пор я ее не видел. Я просто ничего о ней не знаю.