Но ведь он никого не мучил и не убивал. Он не гестаповец. Он – разведчик. Какая разница между абвером и разведкой Шелленберга? Или между разведками Германии и Советов? С точки зрения методов работы – никакой. Но они – победители и имеют право мстить. Это можно понять, но от этого не легче.
«Посмотрим. Поскорее бы начался новый день. Здесь даже не видно, наступил ли рассвет».
Штайнер лежал, закинув руки за голову, и всматривался в потолок. Штукатурка потрескалась и местами обсыпалась.
Он очень хотел вновь встретиться с русскими и попытаться передать им свою боль. Особенно тому седоватому – у него умные и понимающие глаза. Наверняка он тоже разведчик.
Время текло очень медленно, но Штайнер ждал.
Терпеливо ждал.
– Когда и где вы родились?
– В 1908 году в Баварии. Город Мюнхен.
– Кто ваши родители?
– Отец был военным, а потом управляющим в крупном поместье. Мать занималась детьми и домашним хозяйством.
– Братья и сестры?
– Младший брат – коммерсант. В армию не призывался по причине слабого зрения. Средний брат – офицер танковых войск. Последнее место службы – Западный фронт, Нормандия. Его судьба мне неизвестна.
– Образование?
– Баварский университет. Юрист. В дальнейшем по служебной необходимости изучал также восточные языки – русский, фарси.
– Где занимались разведывательной деятельностью? Основные задачи, результаты?
– В 1939 году после польской кампании я был направлен на разведработу в Москву. В сентябре 1940 года меня вызвали в Берлин для личного доклада. В представленной информации я сделал вывод о том, что стратегические резервы Советского Союза делают его полное поражение в войне с Германией практически недостижимым. При этом я не отрицал, что реорганизация Красной армии потребует два-три года, современного вооружения недостаточно, войска подготовлены плохо. Таким образом, возможен серьезный успех на начальном этапе, но в дальнейшем людские и экономические ресурсы СССР могут склонить чашу весов в его пользу.
– За эту информацию вас наградили Железным крестом?
– Нет, меня отметили иначе – пинком под зад. Доклад не понравился. Шелленберг откровенно сказал мне, что, по оценке вышестоящего руководства, я не разобрался в обстановке и попал под влияние коммунистической пропаганды. Мои источники информации были законсервированы как подозреваемые в связях с советской контрразведкой. В этот момент у меня впервые закралась мысль о том, что «тысячелетний рейх» просуществует недолго.
– Такой глобальный вывод вы сделали потому, что ваша информация получила негативную оценку? Вы эмоциональный человек?