Продолжение рассказа Старика
Я изрядно запыхался и устал. Перед глазами плыли разноцветные круги. Возраст не обманешь. Кроме того, сказывались последствия удара по голове. Да и опять же, спринт зигзагами между аномалиями – это вам не тренировки в Северном парке Хамска. Но мы своего добились. Крысюки уже разделили нас и лукьяновцев, так что блатные уже не смогут преследовать нас, пока не пройдёт орда. Злоба не настолько распалила блатных, чтобы те сунулись в середину многотысячной стаи. Грызуны никогда не откажутся подкрепиться и не оставят от жертвы ничего, кроме добела обглоданных уголовных костей.
И тут по закону вселенской подлости шальная пуля угодила навылет в правую ногу амазонки. Та упала, тут же вскочила, доковыляла до сухих камышей, с треском завалилась в них. Еще две пули рванули мой рюкзак, я потерял равновесие и рухнул рядом с женщиной. Тут же подполз и наскоро осмотрел её. Да-а, дела… Кровавое пятно расплывалось по брезентовой штанине внизу бедра беглянки. В моём рюкзаке царила полнейшая неразбериха, пузырёк с йодом, замотанный в чистую ткань и припасённый именно на такой случай, оказался, естественно, на самом дне. Когда я с ножом наклонился над женщиной, та подтянула раненную ногу и вскинула автомат.
– Не дури… -утомленно посоветовал я. Она чуть помедлила и медленно убрала оружие. Я вспорол грязный брезент.
– Сейчас будет больно.
Впервые её лицо приобрело на миг какое-то выражение: она позволила себе презрительную ухмылку. Когда я, залив йодом обе раны, аккуратно забинтовал ногу, амазонка известково побледнела, однако и тут не издала ни звука. Влюбиться в такую – вероятность ниже нуля, а вот уважение – это да, растёт и крепнет. Героиня. Интересно, пришла невольная мысль, они вообще умеют разговаривать. Или все эндогены – телепаты, вроде Шамана?
Мы не могли себе позволить прохлаждаться. Крысюки подарили нам минут двадцать и терять их попусту было никак нельзя. Требовалось оторваться от преследователей во что бы то ни стало.
– Идти сможешь?
Вопрос, видимо, оказался оскорбительным. Конечно же, она не ответила и поднялась. Но и так всё было ясно – пойдёт, чтобы через пару сотен метров свалиться без сознания. Я с огромным сожалением выбросил из дырявого рюкзака всё, что при теперешних обстоятельствах вряд ли могло быть насущно необходимым, затем перевесил облегченный вещмешок набок. Закинул левую руку амазонки себе на шею. Она напряглась, но не стала сопротивляться.
– На раненую ногу старайся ступать полегче, опирайся на меня.
И мы поплелись по следам каравана. Наверное, блатные шли за нами следом, но были вне зоны прицела. Ни стрельбы, ни криков позади также не было слышно.