Ужин, приготовленный Кьярой, вполне оправдал все ожидания Брунетти, который, надо отдать ему должное, выдержал это испытание с мужеством, достойным римских стоиков, которым он всегда стремился подражать. Он не только попросил, но и съел вторую порцию равиоли, залитых загадочной смесью из растопленного сливочного масла и листиков шалфея. Курица, как и предсказывала Паола, оказалась такой соленой, что Брунетти сам того не заметил, как выпил две бутылки минеральной воды и потянулся за третьей. Впервые за долгое время Паола ничего не сказала, когда он откупорил вторую бутылку вина; более того, приняла непосредственное участие в ее распитии.
– А что на сладкое? – осведомился Брунетти. Он заметил, каким нежным взглядом одарила его жена; бог знает, сколько времени у нее не было такого выражения лица.
– На сладкое у меня не осталось времени, – виновато пробормотала Кьяра, не заметив, какими взглядами обменялись сидящие за столом домочадцы. Вне всякого сомнения, такими же взглядами обменялись в свое время члены группы Доннера, [25] заслышав голоса своих спасителей.
– Кажется, в морозилке осталось немного gelato, [26] – услужливо подсказал Раффи, отрабатывая десять тысяч лир, полученных им от Паолы.
– Я его сегодня доела, – призналась Кьяра.
– А почему бы вам двоим не сгонять за мороженым на площадь Санта-Маргарита? – предложила Паола. – Не забудьте принести и на нашу долю.
– А посуда? – возразила Кьяра. – Ты сама сказала, если я готовлю ужин, то Раффи будет мыть посуду.
Прежде чем Раффи успел выразить решительный протест, Паола сказала:
– Если вы быстренько сбегаете за мороженым, посуда за мной.
Предложение было встречено восторженными криками; Брунетти вытащил из кармана портмоне и протянул Раффи двадцать тысяч лир. Они выбежали из кухни, уже в коридоре начав торговаться по поводу сорта мороженого. Ананасовое? Ванильное? Клубничное?
Паола встала из-за стола и принялась убирать посуду.
– Ну как, выживешь? – спросила она у мужа.
– Если выпью еще одну литровую бутылку воды, перед тем как лечь спать, а вторую поставлю на ночь у кровати, то, может быть, и выживу.
– Гадость жуткая, верно? – улыбнулась Паола.
– Но она была так счастлива, – возразил Брунетти. Помолчав немного, он добавил: – Еще один веский аргумент в пользу высшего образования для всех женщин, как ты считаешь?
Паола рассмеялась и сунула тарелки в раковину. Они продолжали непринужденно болтать, обмениваясь впечатлениями по поводу недавнего ужина; довольные тем, что обман удался и Кьяра так и не догадалась об их маленькой семейной хитрости и, как подумалось Брунетти, их безграничной любви.