— Ты звал меня.
— Да. Я хочу, чтобы ты выслушал мой рассказ о том, что произошло с Централью.
— Я слушаю тебя, старейшина Вик.
Вик рассказал о нападении серых, напирая на жестокость, многочисленность и хищные инстинкты тех. По лицу старейшины, однако, не скользнули ни малейшие эмоции.
— Так значит, разбойники вас одолели, — только и сказал он, когда Вик закончил.
— Не одолели, а задавили численностью.
— Одолели, — невозмутимо повторил старик. — Значит, говоришь, они очень сильны, так ведь?
— У нас было только восемьдесят воинов… — Вик говорил, тщательно подбирая слова. — И они уничтожили примерно четыре сотни серых. Значит, пять их воинов стоят одного нашего…
— Ваших воинов больше нет.
— Но есть воины у вас.
Старейшина поднял глаза и долгим, внимательным взглядом из-под седых клочковатых бровей ощупал лицо Вика. В хижине повисло молчание.
— Серые собрали войско, — продолжил Вик. — А войско должно воевать, в этом его предназначение и ни в чем ином. У серых осталось не меньше шести сотен воинов.
Централи нет. Значит…
Старейшина молчал.
— Значит, очередь за вашими поселками.
— Разбойникам нужна наша дань, а не поселки.
— Им нужна не только дань, но и рабы. Ты хотел бы отдать свой род в рабство серым?
Вик ожидал взрыва возмущения, но старейшина только еще больше насупился и опять уставился ему в глаза.
— Вы тоже можете собрать войско, — сказал Вик.
— Зачем?
— Как «зачем»? Чтобы воевать с серыми.
— В лесу не воюют войском, — наставительно произнес старейшина. — Войско нам ни к чему, да мы и не умеем воевать войском. Если что, будем так воевать, как умеем, Бог нам поможет.
Вик почувствовал себя побежденным. Теперь оставалось только прямо признаться, что войско нужно ему для спасения спящих обитателей Централи. Но внутренний голос советовал Вику не делать этого, или, по крайней мере, обойтись без употребления слова «войско».
— Наверное, ты прав, — сказал он старейшине. — Вы много лет живете здесь, вам виднее, как защищать эти земли. Но я из другого места, а мне тоже предстоит жить на этих землях… Мне могут понадобиться воины, знакомые с местностью и с вашим оружием.
— Это дело нехитрое, — отозвался старик. — Тебе нужно породниться с нами.
— То есть присоединиться к какому-нибудь роду? — уточнил Вик.
— Вот-вот. Породниться. Когда ты сделаешь это у тебя будут обязанности перед родом, ну, а у того будут обязанности перед тобой. Иначе ты все-равно не сможешь у нас жить, — заметил как бы между прочим старейшина. — Так вот!
— Но я старейшина своего государства!
— Старейшина без рода — не старейшина.