— Слушай, — зашептал он в ухо Катрин, — у меня новый план. В Лобастика перепишем не мою, а твою память. И ты вытащишь нас отсюда.
— А как же Лобастик?
— ТЫ станешь Лобастиком.
— Мрак, ты не понимаешь, это же все равно, что убить ребенка.
— Ты хочешь сказать, что никогда не убивала? Попала на Зону по ошибке, так?
— Я никогда не убивала детей, Мрак. — Катрин села в постели, прижав к груди Лобастика.
— Хорошо, успокойся, другой план у тебя есть?
— Есть. Нас вытащит Лобастик.
— С чего ты взяла, что она захочет нас вытащить?
— А с чего ты взял, что я захочу тебя вытащить? С чего ты вообще взял, что я захочу стать драконой. Ты пойми, — заговорила она, пока Мрак не возразил. — Мы ее вырастим, она нас любить будет…
— Ты веришь в любовь? — перебил он.
— Да!
— Здесь, на Зоне? Любовь? Ладно, спи. Завтра поговорим, время терпит.
— Любовь есть! Если ее нет, зачем вообще жить?!
— Есть воля, есть свобода, есть сила и разум. Еще глупость есть. А любви нет. Вот ты — умная, красивая. Кто тебя любит?
Катрин уткнулась носом в подушку и заплакала. Лобастик жутко разволновалась, даже обмочилась на одеяле. Мрак вздохнул и принялся утешать обеих: пронзительные вопли Лобастика не давали уснуть.
— Мрак, ты бы приструнил свою девку.
— Что она натворила?
— Вроде бы, пока ничего. Но дисциплина должна быть. Как ты за дверь, она следом.
— А, это… Я знаю.
— Я не хочу учить, это теперь твои проблемы, но она же целыми днями по лесу шляется. А если попадется кому… Останешься без бабы. Я не дам тебе людей ее отбивать. А если она разболтает, что здесь слышала?
— Не разболтает. Но… Пожалуй, ты прав, Бугор. Надо дать ей пистолет.
— Ну вот! Я ему про Фому, а он про Ерему.
— Воздух! Драконы! — донеслось с первого этажа, и по лестнице загрохотали тяжелые ботинки.
— Чего испугались? — рявкнул на охранников Бугор. — Мы ничего не видели, ничего не знаем. В дверь они не пройдут, так что сидите, не дергайтесь. Я с ними поговорю.
— Подожди, это, кажется, по мою душу, — остановил его Мрак, выглянув в окно. Зеленый — это тот самый, которого я снимал. Черного тоже однажды видел.
— Тогда не высовывайся. Я с ними говорить буду.
— Нет, Бугор. Считается, что мне скрывать нечего. Значит, незачем и прятаться.
Пока спускался по лестнице, лихорадочно обдумывал линию поведения.
— А, привет! Вот не думал, что в гости залетишь! В дверь ты, наверно, не пройдешь. Подожди, я здесь, на полянке стол организую, — обратился он к зеленому дракону, намеренно игнорируя черного.
— Опять не стыкуется с моделью, — сказал черный зеленому. — Или неверна модель, чего не может быть, или парень слегка тронулся, или действует какой-то неучтенный фактор.