Форсированным маршем, делая по 30–40 километров ежедневно, немецкие дивизии двинулись на восток. Однако надежда на успех не сбылась. С первых же дней мы вынуждены были признать, что сражались только с численно слабым, но хорошо вооруженным арьергардом. Его яростное сопротивление причинило нам большой урон.
Главные силы советских войск смогли избежать угрожавшего им уничтожения. Уже на второй день наступления оперативный отдел 6-й армии перебазировал свой командный пункт на участок за прежними позициями советских частей. С волнением ждали мы каждый вечер оперативную сводку Главного командования сухопутных сил, которую принимал по радио разведывательный отдел и представлял командующему. Мы были немало удивлены, когда услышали о своих грандиозных успехах. Из сводки явствовало следующее: вражеским армиям, противостоявшим группе армий «Юг», нанесен сокрушительный удар.
Штаб 6-й армии оценил эти первоначальные успехи значительно трезвее. Если бы мы одержали победу, то на таком огромном фронте это выразилось бы в сотнях тысяч пленных, поля сражения были бы усеяны убитыми и ранеными, мы имели бы горы трофейного оружия и разного военного снаряжения. В действительности же картина была совсем иная. Только у Оскола удалось взять несколько тысяч пленных. Остальные же данные, сообщенные дивизиями о количестве пленных, можно было не принимать в расчет. На поле боя мы обнаружили мало убитых и раненых бойцов Красной Армии. А тяжелое оружие и транспорт советские войска увели с собой.
К тому же XXXX танковый корпус, который 4 июля повернул на юго-восток и наступал вдоль Дона, оказался не в состоянии преградить путь отходившим советским войскам. Корпус вышел к Дону у Коротояка, через два дня стоял к западу от Новой Калитвы, а 9 июля уже был к востоку от Кантемировки. Его три дивизии растянулись на большом расстоянии, продвижению их часто мешало отсутствие горючего, так что русские все время уходили через широкие бреши и избежали окружения.
Как-то после знойного дня я прогуливался с генералом Паулюсом перед командным пунктом. Мы наслаждались вечерней прохладой. Разговор начал командующий.
— Вы, верно, уже заметили, что поставленная нами цель — уничтожение противника — не достигнута. Наше наступление било мимо цели, впустую.[23] Я подозреваю, что самая трудная задача еще впереди. Ведь XXXX танковый корпус и позже едва ли будет в состоянии догнать и окружить противника. Справиться с этой задачей было бы возможно, если бы 4-я танковая армия продвинулась в большую излучину Дона и наступала во взаимодействии с XXXX танковым корпусом. Но ведь она еще прикована к Воронежу. Хотя армейская группа Вейхса и не щадит сил, до сих пор не удалось занять весь город и блокировать ведущую к Сталинграду железнодорожную линию. Впрочем, начальник штаба недавно сообщил мне, что Гитлер решил сейчас повернуть 4-ю танковую армию на юго-восток. Будем надеяться, что он сделает это скоро.