Мексиканская куколка спала рядом с гипсовой статуэткой выдры — той, первой отливки зыбкой мечты, ставшей, однако, реальностью. Джулия взяла ее в руки. Интуиция и воображение всегда были ее самыми надежными союзниками. Что ж, почему бы и не поверить…
Она отставила игрушку, накинула купальный халат и отворила дверь спальни. Энтони Уолш сидел в гостиной на диване и смотрел телевизор.
— Я позволил себе подключить антенну; что за глупость — она даже не была подсоединена! Мне всегда ужасно нравился этот сериал.
Джулия села рядом.
— В свое время мне не удалось посмотреть эту серию, — продолжал отец, — а может, я ее и видел, но забыл напрочь.
Джулия взяла пульт и выключила звук. Энтони воздел глаза к потолку.
— Ты ведь хотел поговорить? — сказала она. — Давай поговорим.
И оба замолчали. Прошло минут пятнадцать.
— Я просто в восторге; в свое время мне не удалось посмотреть эту серию, а может, я ее и видел, но забыл напрочь, — повторил Энтони Уолш, прибавляя звук.
Джулия выключила телевизор.
— То bug.[4] Ты уже дважды повторил одну и ту же фразу.
Они просидели молча еще минут пятнадцать; Энтони упорно смотрел на черный экран.
— Однажды вечером мы праздновали день твоего рождения; кажется, тебе исполнилось девять, мы с тобой поужинали вдвоем в китайском ресторанчике — он тебе ужасно нравился, — а потом до самой ночи смотрели телевизор, опять-таки вдвоем, больше никого не было. Ты разлеглась на моей кровати и, даже когда все передачи закончились, созерцала «пургу» на экране; впрочем, ты не можешь этого помнить, ты была слишком мала. В конце концов ты задремала; было уже почти два часа ночи. Я хотел отнести тебя в твою комнату, но ты крепко обняла диванный валик у изголовья, и мне не удалось разнять твои руки. Так ты и проспала до утра, лежа поперек постели и занимая все пространство. А я устроился рядышком, в кресле, и провел ночь, глядя на тебя. Нет, ты этого помнить не можешь, тебе же было всего девять лет.
Джулия молчала, и Энтони Уолш снова включил телевизор.
— И откуда только берутся все эти истории? Наверное, нужна черт знает какая фантазия. Не перестаю восхищаться! Самое смешное, что рано или поздно ты действительно привязываешься к этим персонажам.
Они так и продолжали сидеть, Джулия и ее отец, бок о бок, ни о чем больше не говоря. Ее рука лежала рядом с рукой отца, но ни на миг не коснулась ее, и ни одно слово не нарушило глубокое безмолвие этой необычной ночи. И лишь когда в комнату проникли первые сполохи утренней зари, Джулия так же молча встала, прошла через гостиную к своей спальне и, обернувшись на пороге, сказала: