— Не надо, все это пустяки, — сказал он, вставая. — Смотри, я уже могу ходить вполне нормально. Просто маленькая неполадка, которая прошла сама собой, так что не стоит ее фиксировать.
На площадь Ювиль выехала одноконная прогулочная коляска, и Джулия объявила, что давно мечтает на такой прокатиться. Сколько дней она гуляла по Центральному парку пешком, но не могла позволить себе такую роскошь — и вот теперь настал идеальный момент. Она сделала знак кучеру. Энтони с ужасом взглянул на дочь, но она дала ему понять, что не расположена препираться. Он с тяжким вздохом уселся в коляску, пробурчав:
— Мы выглядим просто смешно!
— А кто это говорил, что не нужно принимать близко к сердцу чужое мнение?
— Я говорил, но все имеет свои границы!
— Ты хотел попутешествовать вместе со мной, ну вот мы и путешествуем, — отрезала Джулия.
Энтони мрачно созерцал вилявший при каждом шаге круп коня.
— Предупреждаю тебя: если я увижу, что это толстокожее поднимает хвост, я тут же сойду!
— Лошади не принадлежат к семейству толстокожих, — возразила Джулия.
— С такой-то задницей?! Нет уж, позволь мне в этом усомниться!
* * *
Коляска остановилась в старом порту, возле матросской таверны. Гигантские зернохранилища на причале, там, где прежде стояла ветряная мельница, не позволяли разглядеть противоположный берег. Казалось, эти величественные округлые сооружения выныривают прямо из воды и упираются макушками в ночной небосвод.
— Слушай, пойдем отсюда! — недовольно сказал Энтони. — Мне никогда не нравились эти бетонные монстры, заслоняющие горизонт. Не понимаю, почему их до сих пор не снесли.
— Я думаю, потому, что они являются национальным достоянием, — ответила Джулия. — И кто знает, возможно, через какое-то время люди будут находить в них определенный шарм.
— Я этого не увижу: к тому времени меня уже не будет на свете, и могу держать пари, что тебя тоже!
И он повел дочь по набережной старого порта. Они шли по зеленой аллее вдоль берега реки Святого Лаврентия. Джулия шагала чуть впереди отца. Вечерний ветерок вздымал прядь ее волос.
— На что ты смотришь? — спросила Джулия.
— На тебя.
— И о чем же ты думаешь, глядя на меня?
— О том, что ты очень хороша и похожа на свою мать, — ответил он, едва заметно улыбаясь.
— Я проголодалась, — объявила Джулия.
— Мы выберем столик, который тебе понравится, вон там, чуть дальше. На этой набережной полным-полно маленьких ресторанчиков… один мерзостней другого!
— И какой из них, по-твоему, самый мерзкий?
— Не беспокойся, в этом я доверяю нам обоим: если постараемся, обязательно найдем.