Она словно застыла в трансе, погрузившись в воспоминания.
— Ма-ам! — В комнату в расстегнутой рубашке вошел Джейсон, от него разило одеколоном. — Можешь дать десятку?
— Что ты сделал со своими волосами? — спросила она, глядя на его зачесанные назад блестящие волосы.
— Ой, мама, не заводись! — досадливо поморщился он, отстраняя ее руку.
— Слушай, вид у тебя как у настоящего жулика! Как у Аль Пачино в «Крестном отце»!
— Да перестань ты! — Он стал застегивать рубашку.
— И не задерживайся!
— Как тебе известно, мне восемнадцать лет. В моем возрасте ты уже вышла замуж.
— И не вспоминай! — несколько смягчившись, отозвалась она.
Достав из коробки десять фунтов, она протянула их сыну. Тот взял банкноту и радостно подмигнул матери.
Она принялась считать про себя. На счете «семь» входная дверь хлопнула.
Девушки…
Когда-нибудь он приведет одну из них домой. Как бы она его ни любила, ей жаль бедную телку — кто бы она ни была. Джейсон воистину сын своего отца.
Она огляделась по сторонам. «Вот царство, — подумала она, — которым я управляю… мойка, плита, микроволновая печь, посудомоечная машина и холодильник».
Может, и холодильника-то нет. Такое впечатление, что им владеет Люк.
А что будет, когда мальчики уйдут?
Она тряхнула головой, желая избавиться от страшной картины — они с Питом вдвоем в этом доме. «Пока нас не разлучит смерть…»
— Дайте мне пистолет, — прошептала она. — Сейчас я разом со всем покончу.
— Что, мама?
Она обернулась. Из дверей на нее смотрел Люк.
— Я просто подумала о тех чудесных временах для нас с папой, когда вы оба вылетите из гнезда.
— Но я-то еще здесь, — пробасил он и обнял ее. Из-за великоватого, не по размеру, джемпера, надетого поверх мешковатой рубашки, мальчик неожиданно показался ей очень большим.
— Нет. — Она на секунду прижалась к нему, радуясь, что он такой большой, а она может его обнять. — Все происходит так быстро!
Люк поморщился.
— Что такое? — встревожилась она.
— Нет, ничего, — отстранившись, сказал он и схватился за живот. Просто немного болит, вот и все. Ладно, мне пора.
Мэнди улыбнулась.
— Не зря все время твержу — не ешь слишком быстро. Ладно. Веди себя хорошо. И не задерживайся.
— Около одиннадцати буду, — бросил он и исчез в дверях кухни.
Затем опять хлопнула входная дверь.
Мэнди вздохнула и прошла в гостиную: посмотрела в окно — Люк вприпрыжку мчался по дороге.
Пять минут. Это максимум того времени, что они ей уделяют. А когда возвращаются домой, то сразу расходятся по комнатам, закрывают за собой двери, и все. То же самое по утрам. Быстро спускаются в туалет, затем торопливо съедают по тарелке кукурузных хлопьев и прочь из дома. И так день за днем. Год за годом…