Большая развилка заставила их остановиться. На самом пересечении дорог разлилась огромная лужа, однако никаких следов на её топких краях не было видно — Дастин позаботился о скрытности. Но и про друзей не забыл — оставил знак в стороне. Надломленная ветка берёзы указывала налево. Стало быть, поворачивать им следовало направо.
Ещё несколько раз они отыскивали знаки и меняли направление, пока не увидели с возвышения хвост конвоя. Последняя бочка, покачиваясь, уползала в лес. Они закричали разом, но их не услышали.
— Догоним, — ободрил товарища Рыжий. — Их лошади уже на пределе. Дастин будет вынужден сделать остановку.
Стоящий на обочине отряд встретил их радостным гулом, который немедленно смолк, когда наёмники увидели недостачу. Волошеку говорить не хотелось, Жирмята, как мог, рассказал товарищам о гибели Априкорна.
— Странный парень, — заметил он в заключение. — Сперва извёл бесценную вещицу, которую и не сравнить с гонораром наёмника. Теперь и вовсе собой пожертвовал. Ради чего? Ради грёбаного конвоя?
Волошек не желал думать, будто Априкорн погиб зря.
— Может, он на тех работал, кому пиво везём? — предположил он. — Может, это пиво силу даёт, и альмагардцы с его помощью надеются одолеть чернильников в этом, как его… в Донровском ущелье… Вот он и пожертвовал собой ради дела.
— Тоже мне Астерикс с Обеликсом, — ухмыльнулся Андал. — Пиво волшебное придумали. В бабках всё дело, в лавэ… За золото кореш ваш сгинул.
Дастин свар не приветствовал, но и затаённую вражду не желал взращивать — прорвётся потом не ко времени, беды не оберёшься. Потому, почуяв срыв, счёл за лучшее отвернуться.
Волошек ударил без замаха. Андал рухнул и с минуту лежал неподвижно. А когда пошевелился, даже приятель его, Хельмут, не подал ему руки.
Наконец тот поднялся сам и, опустив глаза, вдруг сказал:
— Простите, братцы, не прав я… Занесло…
Не прошло и пяти минут, как Волошек уже пожалел, что не сумел сдержаться. Он отошёл от лагеря и присел на поваленное дерево. Комары набросились на него со всех сторон. Изнутри грызла совесть. Он не отбивался, ему было муторно. Ударить товарища, пусть и за дело, не лучший способ помянуть Априкорна… Гнев поутих, оставив Волошека копаться в запущенных комплексах.
За спиной послышались шаги. Он не обернулся, не стал гадать, кто там решил потревожить его одиночество. Он не хотел никого видеть.
Рядом опустилась Ксюша. Она не произнесла ни слова, просто взяла его руку и держала в ладонях, словно маленького зверька. Странно, но сейчас Волошек не испытывал обычного смущения. Он был благодарен девушке за молчаливую поддержку. У него и в мыслях не было…