— Но ты же не станешь отрицать влияние ее милости в обществе?
— Я не стану ей льстить!
— Знаешь, Элизабет, я терпеть не могу низкопоклонство. Но существует разница между заискиванием перед титулованной особой и признанием бесспорного факта, что знакомство с этой незаурядной женщиной может оказать тебе неоценимую услугу в светском обществе.
— Уволь меня от таких бесспорных фактов. Я не желаю значимости, приобретенной таким путем, и я не стану подходить к своим знакомствам и дружеским симпатиям с такой точки зрения. Я твоя жена, и этого для меня предостаточно.
— Именно потому, что ты моя жена, я не принимаю твоего отказа от оказанной тебе чести.
Его слова, казалось, эхом вторили сердитому предсказанию леди Кэтрин по поводу их брака: «Вы намеренно обрекаете его на презрение света». Элизабет тогда отказывалась верить гневному выпаду леди Кэтрин, но ее потрясло вызывающее пренебрежение, выказанное ей сэром Грэмом. И все же она отказалась мириться с тем, что ее значимость измерялась по шкале общественного мнения весомостью ее знакомств и связей.
— Я не узнаю тебя сейчас, мистер Дарси. (На самом деле она узнавала его очень хорошо, но она-то считала, что эта его сословная гордыня осталась в прошлом.) Я не думала, что ты так стремишься поднять мнение обо мне в глазах света.
Искры ее ярости воспламенили его гнев.
— Ты напомнила мне о моих чувствах, и мне следует начать оправдываться, как я полагаю? — Он встречал ее огонь льдом.
Дарси внутренне вздрагивал от выразительности ее губ в гневе.
— Значит, ты отказываешься от своих слов, что патронат маркизы может немного уравновесить отсутствие у меня социальной значимости?
— Нет никакого смысла отрицать это. Леди Инглбур — одна из самых по праву знаменитых женщин в Лондоне, а вовсе не одна из многих знатных дам высшего общества. То, что она отметила тебя своей благосклонностью, большая честь. Элизабет, я только желаю защитить тебя.
— От чего же, сэр? — проговорила Элизабет тихо и кротко, но в ее прекрасных глазах вспыхнуло презрение. Дарси сдерживал свой гнев, и она знала это, но провоцировала его. — От оскорблений неотесанных баронетов? — Выкрикнув это, она выдала себя с головой, показав пальцем, что самолюбие ее было уязвлено намного сильнее, чем казалось Дарси, но он слишком кипел от гнева, чтобы осознать это.
— Ручаюсь тебе, — холодно произнес он, — что сэр Грэм Истон пожалел о своем поспешном выпаде прежде, чем наступило утро. Он отчаянно пытается восстановить утраченные позиции в обществе.
Она недоуменно посмотрела на мужа, но промолчала, и он объяснил: