— Я запомню ваши слова, леди Инглбур, — засмеялась Элизабет. — Как часто мне следует смотреть поверх страниц книги, как вы считаете? Через каждые пять минут не будет чрезмерно?
— Ха! Ха! Одного раза хватит, поскольку эта картина, бесспорно, произведет впечатление на выставке портретов.
Дарси опешил.
— Я не думал выставлять портрет миссис Дарси на выставке. Портрет увезут вместе с нами из Лондона, и он будет висеть в галерее в Пемберли.
— Это же произведение искусства, и ему место на выставке! Я задумала показать во всем блеске и художника, и его модель.
— Мадам, — твердо заговорил он, — мне крайне неприятно отказывать вам, после той доброты, которую вы проявили к миссис Дарси, но я решительно против этой идеи.
— Миссис Дарси, прошу вас, скажите же свое мнение, — попросила маркиза.
— Этот желтый шелк мой любимый, леди Инглбур. Как я снова надену это платье, если половина Лондона будет глазеть на меня в этом наряде? — со смехом отговорилась она.
Когда Дарси посетили выставку, Элизабет почувствовала, насколько прав был ее супруг. Стены длинной галереи были сверху донизу увешаны недавно написанными портретами, а сама галерея была переполнена посетителями. Маленькие дети и даже две-три собачонки сновали между зрителями, многие из которых нацелили очки на толпу, явно стремясь скорее вычленить из нее своих друзей. Если бы не ее настоятельное желание увидеть портрет Джейн, также выставленный в галерее, оставаться долее в такой толчее оказалось бы для Элизабет выше всяческих сил.
В итоге, приветствуя кого-то из знакомых и избегая других, они сумели пробраться сквозь толпу к дальней стене, где они, наконец, рассмотрели портрет Джейн, чья красота сама по себе уже была произведением искусства. Джейн, изображенная в изящном белом платье с зелеными украшениями, являла собой достоинство и очарование! Элизабет чуть не прослезилась от гордости, что у нее такая сестра.
Но потом она услышала, как рядом шепотом обсуждали фигуру модели и при этом хвалили ее таким тоном, словно речь шла о породистой лошади на ярмарке. Она повернула голову к Дарси, которого держала под руку, но не подняла глаз. Он прижал ее руку, и они направились к выходу, покидая выставку.
Элизабет была довольна, что маркиза так и не сумела убедить Фицуильяма отдать ее портрет на выставку.
Она не раз убеждалась, что взгляды маркизы на мир не всегда полностью совпадали и с ее собственными. Несмотря на удовольствие, которое ей доставляло пребывание в салоне леди Инглбур, Элизабет была настроена сама определять свое мнение по всем вопросам, касающимся ее лично и ее семьи.